Книга Штампованное счастье. Год 2180 - Игорь Поль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И тогда я собираю с трупов товарищей уцелевшие емкости с воздухом, ставлю спасательную палатку и приступаю к чистке оружия. Затем плотно обедаю литром консервированного бульона, найденного в ранце убитого. Меняю контейнеры для фекалий и начинаю ждать. Чего – не знаю сам. Я прикидываю, что смогу продержаться не меньше пяти суток. Всего пять суток. Целых пять суток.
Оставшись один, я безумствую. Хохочу, с хрипом вдыхая невкусный воздух. Некому остановить меня – я один.
Смех душит меня. Все-таки я соскочил с сумасшедшего поезда. Я свободен. Нет ни командиров, ни доктора. Никто не погонит меня на пост. Не заставит драить палубу. Не станет доказывать, что ложь тоже служит великой цели.
С этого момента я предоставлен самому себе. Эта свобода – что мне с ней делать? Куда идти? Как совместить ее с жизнью? Я смеюсь, потому что легионеры не умеют плакать.
Какая ирония – свобода оказывается просто прелюдией смерти.
25
Седьмые сутки свободы. Я боролся, как мог. Практически не двигался, экономя воздух. И вот – последний баллон. Почти пустой. И свежая батарея. Я задохнусь, а скафандр будет все так же исправно накачивать меня теплом, не давая холоду пожрать мои кости. Я валяюсь на спине, вытянувшись по стойке «смирно». Моя ненаглядная «Геката» прижата к плечу. Глаза мои устремлены в небеса. Я наблюдаю, как печально движутся полосы на боках серо-голубого гиганта. Я тих и спокоен.
Я – годовалый ребенок, познавший мудрость столетнего старца, таинство жизни и смерти, размытость и неестественность границ между добром и злом. Обжигающее прикосновение – я вдруг пониманию, что устав наш устроен подобно священным книгам земных религий. Как и в них, мир в нем разграничивается на составляющие. Как и священные книги, он должен трактоваться знающими людьми, указывающими нам, где черное и где белое. Но мир не так полярен, как утверждают толкователи. Кроме черного и белого, существуют другие оттенки. Черное не всегда плохо. А ослепительно белого цвета в природе и вовсе не сыскать. Мир наш насквозь пронизан плоскостями миллионов противоречивых истин, и каждая из них верна, но понимаем мы это только тогда, когда готовимся сделать последний шаг.
Я не знаю другого Бога, кроме Бога Легиона. А он вряд ли ответит мне – я ведь дезертировал. Но я все же пытаюсь. Я читаю ему молитву. Впервые в своей короткой жизни. Наверное, я все сделал правильно – Бог отвечает мне, не в силах смолчать.
Она впаяна в нас накрепко, эта молитва, но, сколько бы мы ни пытались вспомнить ее, у нас ничего не выходит. Она является огненными строками в момент, когда смерть нетерпеливо сучит костлявыми ногами, подгоняя нас. Я упиваюсь ее простыми строками.
Оставшись один в целом мире, среди множества других я выбираю наиболее понятную для себя плоскость. Выбираю вектор движения. Может быть, Господи, жил я и не так, как подобает настоящему легионеру, но, даже дезертировав, умираю в точном соответствии с уставом. Я вывешиваю бесполезный шнурок. Превращаюсь в памятник глупости людской и искупившего ее мужества. Мой скафандр выскоблен до блеска. Винтовка снаряжена и готова к бою. Мысли мои кристально чисты.
Генерал Пак, устремляющий горящий взор в заоблачные дали, с плечами, придавленными непомерным грузом ответственности последнего защитника Земли. Атилла, плетущий свои невидимые сети, не замечающий, как сам давно опутан ими. Васнецов, мечтающий иметь невинное хобби, которое превратит его в настоящего человека. Коротко стриженная Лиз, с огромными глазами, в которых застыло равнодушие, похожая на прекрасную бабочку, походя раздавленную сапогом. Эти лица больше не тревожат меня. Я оставил их в другом мире. Этот мир бесконечно далеко от меня. Через миллионы километров пустоты. Он отгорожен от меня медленным вращением полосатого шара над головой. Укрыт черным покрывалом из тысяч равнодушных, колючих звезд.
Призрачный свет опостылевшего до тошноты газового гиганта порождает в моем умирающем мозгу фонтаны цветных образов. В них – все: мчащиеся к Амальтее на всех парах корабли экспедиционной эскадры, в свете солнца напоминающие колючих серебристых рыб; звуки тревожных ревунов, что разгоняют коротышек-флотских по боевым постам; угрожающие правительственные ноты; заседания штабов; мирные демонстрации в защиту прав сексуальных меньшинств в удаленных поселках Антарктиды; запах немытых волос борцов за возврат к матери-природе; тысячи напряженных тел в торжественном строю; клятвы о мести; сила и честь; единство и подлость; надежда и ожидание любви. Я закрываю глаза, чтобы не видеть красного цвета воздушного индикатора. Я повторяю вслед за Богом. Я читаю вслух:
Бог Легиона, здравствуй вовеки,
И храни детей своих – гордых воинов,
Что несут погибель врагам твоим,
Внушая страх, не зная сомнений,
Не убоясь смерти,
По законам чести,
Уважая поверженных
И защищая слабых.
Пред взором твоим суровым, Господи,
Склоняем мы головы, покорные власти твоей,
В святой ярости
И в священной любви к ближнему,
Ступаем дорогой славы,
С именем твоим на устах.
Взывая к милосердию твоему, Господи,
Исполненные долга,
Не преступившие клятвы,
Смиренно просим Тебя:
Прости врагам нашим
И награди нас покоем
В чертогах своих,
За столом вечного пира.
Бог Легиона, владыка суровый,
В путь многотрудный отправляемся —
с верой в слово твое.
Прими же покаяние наше, Господи,
Благослови Легион, да живет он вечно!
И яви нам свет истины.
Аминь!
В наступившей тишине зверь расправляет плечи. Яростно извиваясь, выбирается наружу. Заполняет каждую клеточку моего тела. Смрадно выдыхает в шлем. Оглядываясь, настороженно шевелит ноздрями.
Одиночество переполняет его. Жажда несбывшейся свободы сушит его глотку. Он садится на когтистые лапы. Запрокидывает голову в зенит, вытягиваясь в струнку.
Над его головой Юпитер продолжает свое вечное вращение. Неожиданно подмигивает нам воронкой тропического урагана. С высоты прожитых им миллиардов лет секундные наши проблемы кажутся ему никчемными.
Разрывая ватную тишину, зверь тоскливо воет на полосатый шар.
Капрал Жослен Ролье Третий, единственный уцелевший из гарнизона земных сил на Амальтее, был принят на борт эсминца «Дункан» из состава Восемнадцатой специальной оперативной группировки Флота 9 августа 2181 года. За героические действия по обороне научной базы Земли от превосходящих сил противника капрал Ролье был удостоен третьей отличительной каймы к нарукавному шеврону и награжден Бронзовым Крестом Легиона «За мужество».
1 ноября 2181 года правительство Земной Федерации на волне широкого общественного резонанса, вызванного освещением в прессе свидетельских показаний капрала Ролье перед специальной комиссией Всемирного парламента, объявило войну Марсианской Республике.
