Книга Моя любимая ошибка - Нора Робертс

Эбигейл рассказала, как они с Джули покупали одежду и косметику, о том, что она тогда переживала. О краске для волос и о планах подделать удостоверения личности, чтобы попасть в ночной клуб.

—Не многовато ли для одного дня подросткового бунта?

—Наверное, план зрел давно.

—Похоже. И ты в шестнадцать лет смогла сделать фальшивые удостоверения, которые ни у кого не вызвали подозрений?

—Это была отличная работа. Я интересовалась кражей документов и преступлениями с применением компьютера. Хотела стать следователем.

—Ничего удивительного.

—Лестно слышать. Когда-то это было для меня очень важно. В тот день в торговом центре я сделала фотографию Джули, а чуть позже и свою. Потом остригла волосы и покрасила в иссиня-черный цвет. Я купила косметику и накрасилась, как советовала Джули. Я знала, как пользоваться всем этим, потому что наблюдала за девочками в колледже.

—Подожди минутку. Стараюсь представить тебя брюнеткой с короткой стрижкой. — Брукс, сощурившись, смотрел на нее. — Похожа на готку, и очень сексуально.

—Не знаю, но я полностью изменила внешность и ничем не напоминала девочку, которую пыталась из меня сделать мать. Именно к этому я и стремилась.

—Разумеется. И ты имела на это полное право, как любой подросток.

—Наверное, тогда-то и следовало остановиться. Ограничиться новой одеждой, прической и косметикой. И наплевать на программу, которая должна была начаться с понедельника. Этого было бы вполне достаточно. Мать пришла бы в ярость, а я испытала чувство удовлетворения. Но я не остановилась.

—Пустилась во все тяжкие, — заметил Брукс. — Подделала удостоверения и отправилась в ночной клуб.

—Да. Джули выбрала клуб, я-то ни одного не знала. Но по просьбе Джули проверила информацию в Интернете и выяснила, что он принадлежит семье, которая, по слухам, представляет русскую мафию. Волковы.

—Что-то смутно припоминаю. В Литл-Рок русские не доставляют полиции хлопот. Хватает ирландцев и итальянцев.

—Сергей Волков был и остается «паханом», боссом волковской группировки. Они с братом являлись владельцами клуба. Потом я узнала, что все дела там вел сын Сергея Илья. А его двоюродный брат Алексей якобы там работал. Уже позже я также узнала, что Алексей злоупотребляет спиртным и наркотиками, а также увлекается женщинами. Когда мы с ним встретились, я понятия об этом не имела. Мы с Джули пили коктейли, как в фильме «Секс в большом городе». Пили и танцевали, и это был самый изумительный вечер в моей жизни. К нашему столику подошел Алекс Гуревич…

Она рассказала все: описала клуб с его запахами и звуками и Илью, когда он подошел к их столику, заговорил с ней. Как ее впервые в жизни поцеловали. И кто? Русский гангстер.

—Мы были так молоды и глупы. Мне совсем не хотелось ехать домой к Алексу, но я не знала, как отказаться. Мне стало нехорошо, а когда Илья сказал, что должен остаться и присоединится к нам позже, сделалось еще хуже. Дом Алекса был недалеко от дома моей матери, и мне так захотелось пойти домой, лечь и уснуть. Никогда раньше не напивалась. Приподнятое настроение прошло, и сделалось совсем скверно.

—Так и бывает.

—А тебе когда-нибудь случалось… ну, когда был подростком?

—До достижения возраста, когда разрешено пить спиртное, нам с Рассом случалось напиваться, а потом блевать до потери сознания.

—Это было со мной в первый и последний раз. Никогда в жизни я больше не пила «Космос». Один вид этого коктейля вызывает тошноту. А тогда мне стало страшно. У Алекса был красивый дом с видом на реку. И так тщательно обставлен. Слишком уж в ногу с модой. Он опять сделал коктейли, включил музыку, но я чувствовала себя плохо и пошла в ванну, что находилась за кухней. Там у меня началась рвота. Никогда в жизни не чувствовала себя так ужасно, и хотелось лишь одного…

—Свернуться калачиком на полу и умереть?

—Да-да. — Эбигейл коротко рассмеялась. — Думаю, такое состояние рано или поздно переживает каждый человек хотя бы раз в жизни. А когда я вышла из ванной, тошнота еще не прошла… Джули и Алексей занимались сексом на диване. Я смотрела на них как завороженная, и в то же время было очень страшно и стыдно. Потом вышла через кухню на террасу. На свежем воздухе стало легче. Я села в кресло и уснула. Через некоторое время меня разбудили голоса.

—Ты замерзла. — Заметив, что Эбигейл дрожит, Брукс обнял ее за плечи.

—И тогда мне было холодно. От воды веяло холодом или предчувствием того ужаса, что случился потом. Вот и сейчас то же чувство. Пойдем в дом. Может быть, при ходьбе легче рассказывать.

—Хорошо.

—Вот, собиралась поставить здесь скамейку из каких-нибудь природных материалов. Чтобы смотрелась так, будто выросла из земли на этом месте. Тут так тихо, и вид замечательный. Только речка журчит да щебечут птицы. Посмотри, как Берту нравится играть в воде! И кажется, что все здесь принадлежит мне. Глупо.

—Вовсе нет.

«Глупо», — повторила про себя Эбигейл.

—В ту ночь я увидела через стекло в раздвижных дверях двух мужчин и Алекса. Джули с ними не было. Они говорили по-русски, а я немного знаю этот язык. Люблю изучать иностранные языки, мне они легко даются. Одного из мужчин звали Короткий. Яков Короткий. Он обвинил Алексея в краже денег у семьи. Они поругались, и сначала Алексей держался очень высокомерно. Но недолго. Эти люди сказали, что Алекс доносил полиции, после того как его арестовали за наркотики. Другой мужчина, высокий и сильный, поставил Алекса на колени, и тут он перепугался. Он пытался договориться, угрожал, а потом стал умолять. Возьми меня за руку, Брукс.

Брукс сжал ей руку:

—Помолчи немного, если хочешь.

—Нет, нужно закончить рассказ. Короткий выстрелил в него один раз, а потом еще дважды в висок. И делал это с таким видом, будто заводит машину или надевает рубашку. В общем, что-то совсем обыденное. И тут вышла Джули. Она была раздета, и ее тошнило. Едва шевелила языком и ничего не соображала. И Короткий ее застрелил, действовал как автомат. Будто задавил комара. О господи!

—Ну-ну, прислонись ко мне. — Брукс отпустил ее руку, обнял за талию и прижал к себе. Так они и шли дальше.

—Короткий разозлился, потому что не знал о Джули. Осведомители не успели доложить. И обо мне тоже. Обо мне тоже никто не знал, а я стояла за раздвижной дверью и не могла пошевелиться. Словно примерзла к месту. Понимаешь, примерзла.

Не надо было выходить на улицу. А теперь ноги дрожат и не хотят слушаться, и желудок сжался в клубок. Эбигейл хотелось сесть и еще больше — стереть из памяти картину, которую помнила в мельчайших подробностях. Ничего не видеть и не слышать, забыть…

—Ладно, на сегодня хватит, — встревожился Брукс. — Давай отведу тебя в дом.

—И тут приехал Илья. Первый мужчина, который меня поцеловал. Как же он был красив! И он буквально вдохнул в меня жизнь. До этого я ведь ничего не знала о реальной жизни. Пожалуй, ощущала себя нормальным человеком, только когда купила джинсы и худи, а потом покрасила волосы. И когда меня поцеловал Илья Волков. Ну, это не так важно.