Книга Червонная дама - Алексис Лекей

Женщины посидели с полчаса, затем распрощались и отправились в отделение реанимации.

Им выдали стерильную одежду и пропустили в предбанник, где возле стеклянной стены уже сидели Марион и Изабель.

Мартен лежал в отдельной палате. Все его тело было истыкано трубками. Он не шевелился. Могучую грудную клетку прикрывала простыня.

— Они говорят, ему повезло, что у него такая толстая шея, — тихонько сказала Изабель. — Иначе он бы уже умер.

Она попыталась улыбнуться, и Мириам прижала ее к себе. Прогнозы медиков отличались осторожностью. Сердце пока работает, но надолго ли его хватит? Возможно, он выкарабкается. Возможно, нет. Не говоря уже об осложнениях.

Марион и Изабель сидели обнявшись. Словно две сестры, подумала Мириам. И сейчас же догадалась, что Марион ждет ребенка.

Вдруг ей стало противно. Она не желала видеть его в таком состоянии. Это был не Мартен. Она придет к нему позже, когда ей разрешат до него дотронуться. И еще она жутко злилась. Какое право он имеет умирать? Это просто свинство с его стороны.

Она вышла, на ходу сдирая с себя бумажные одежки, скомкала их и бросила в мусорный контейнер.

Изабель и Марион будет чем заняться в ближайшие месяцы. А ей?

Сев в машину, она достала мобильник и замерла в нерешительности. Ей хотелось позвонить Реми. Она надеялась, что он скажет ей что-нибудь утешительное, убедит ее, что не все еще потеряно. «Я много думал в эти дни. В последние годы я вел себя как отъявленный негодяй. Обе мои бывшие жены ненавидят меня, и имеют на то все основания. Дети на меня обижены, и я с ними почти не вижусь. Даже на работе я превратился в ловчилу. Я мошенничаю и краду, понимая, что мне ничто не грозит. Но начиная с сегодняшнего дня я намерен со всем этим покончить».

— Я люблю тебя, — прошептала Мириам. — Я всегда знала, что в душе ты хороший человек.

Она набрала хранящийся в памяти телефона номер.

— Мириам? — Реми снял трубку. — Можно я тебе чуть позже перезвоню? У меня совещание.

Мириам вздохнула. Нет, ничего из этого не получится. Тот Реми, которого она любила, существовал только в ее воображении.

— Я больше не желаю тебя видеть, — тихо сказала она.

— Мириам, это ты? — недовольно переспросил он. — Плохо слышно. Говорю тебе, у меня важное совещание. Что ты сказала?

— Прощай, говнюк.

И она нажала отбой.