Книга Валентина - Ферн Майклз

Менгис вздохнул:

– Разве я не говорил, что ведет он себя ну просто как бык!

– Не мешкай! Выходи на свет! – ревел Паксон.

– Никто никогда прежде не обвинял меня в нерасторопности, Пакс! Ты ухитрился распугать всех моих лесных зверей, взбираясь на гору!

– Если я и не убью тебя сегодня, то все равно день тот недалек, – продолжал бушевать султан Джакарда. – Почему? Почему ты помог этой проклятой христианке? Укажи достойную причину и не лги мне!

– Никогда я не лгал тебе, Пакс! Но даже чтобы солгать, прежде я должен узнать, в чем ты меня обвиняешь. Объяснись! Что, по-твоему, я сделал не так и когда?

– Валентина посылала продовольствие крестоносцам, и ты помогал ей в этом! Затем твои люди заполнили кладовые Напура зерном и провизией. Не отпирайся! – жажда мести и гнев пылали в глазах султана, руки он сжал в кулаки.

– Мне нет нужды лгать. Я этого не делал! Я не покидал Аламута уже несколько месяцев. Поищи виновных в другом месте, Пакс!

– Я чувствую, ты лжешь, и если однажды выяснится, что это именно так, я тебя убью!

– Вот как? Убьешь своего брата? А станешь ли ты рыдать над моим телом или же радоваться и ликовать? И как ты считаешь, что я буду делать, пока ты будешь пытаться убить меня, брат? – спокойно спросил Менгис.

– Умирать, – последовал краткий ответ. Валентина старалась разобраться в том, что слышит. Мягкость слов Менгиса, напористость Паксона – вода и огонь.

– Прошу тебя, как брат, Пакс, давай покончим с этим! Я не хочу никакой вражды между нами. Если у тебя еще есть, что сказать, говори, и больше не будем к этому возвращаться.

– Конца вражде не будет, пока ты не перестанешь помогать этой шлюхе! Ты знаешь, чем она занимается? Или эта потаскуха лжет и тебе тоже? – не ожидая ответа, султан продолжал. – Помогая христианам, она способствует умерщвлению нашего народа. Как можешь ты помогать ей?

– Нашего народа? Мой народ – федаины, или ты забыл? С этого момента, Пакс, будь осторожнее в выборе слов, ты не должен затевать с федаинами войну, потому что все равно ее проиграешь.

– С федаинами я не затеваю войну, разгорается война брата против брата, – усмехнулся Паксон.

– И если разгорится, ты будешь тому виной, Пакс! Возвращайся к своему народу и делай то, что должен. Оставь меня здесь, в Аламуте, с тем, что принадлежит мне. В этот раз ты благополучно доберешься до подножия горы, но в следующий раз…

– В следующий раз ты постараешься убить меня? Заметь, я сказал всего лишь «постараешься!» Если мы сразимся, умрешь именно ты, даю тебе слово!

Даже с того места, где она стояла, Валентина могла видеть глубокую печаль в глазах Менгиса.

– Удачной тебе дороги, брат! – сказал ее возлюбленный, протягивая Паксону руку.

Султан Джакарда не сделал ответного жеста и не пожал протянутую ладонь.

Все еще держа на весу руку, Менгис заглянул в черные глаза Паксона.

– Несмотря на все, что ты говоришь, несмотря на все, что делаешь, ты никогда не сможешь убить любовь, которую я питаю к тебе, как к брату, – тихо сказал он.

– Тогда я убью тебя, как чужака, если ты когда-нибудь снова встанешь у меня на пути! – бросил Паксон и, не обращая внимания на протянутую руку, повернулся к Менгису спиной, собираясь начать спуск.

Обернувшись, он обратился к Валентине:

– Что касается тебя, повелительница Напура, не спи по ночам слишком крепко! Я никогда не забуду твоей помощи войскам Малика Рика, можешь не сомневаться!

– Я сделала то, что должна была сделать, Паксон. Люди умирали от голода, а хранилища Напура ломились от провизии. И хотя я молюсь о мире и благе всех народов, все-таки воины Ричарда – мои соотечественники, – горло Валентины сжалось от волнения.

Слишком многое произошло за столь краткое время! Голова девушки кружилась оттого, что двое людей, которые были ей так дороги – и братья к тому же! – оказались вовлечены обстоятельствами во враждебное противостояние.

Гнев Паксона утих. Он понял мотивы поступка Валентины. Как ни странно, но султан Джакарда, будучи прежде всего воином, легко мог понять, каким счастьем было для христианки, предав мусульман, оказать помощь своему народу. Сам он поступил бы точно так же, если б очутился в подобном положении.

Паксон сделал шаг к Валентине, стараясь в темноте разглядеть выражение ее глаз.

– Поехали со мной! С Менгисом у тебя нет будущего! Клянусь, никто никогда не узнает о том, что ты сделала. Я тебя не выдам. Счастливая жизнь ждет нас, у подножия этой проклятой горы!

Валентина подошла поближе к любимому и для большей храбрости взяла его за руку. Уехать с Паксоном? Нет, она никогда не смогла бы так поступить.

– Я уже сказал тебе: возвращайся в долину и оставь меня с тем, что мне принадлежит! – произнес Менгис спокойно, но в голосе звучали металлические нотки. В глазах султана с новой силой заполыхал гнев.

– Так, значит, ты считаешь, она твоя? Эта женщина МОЯ! И моей будет! – последние слова он процедил сквозь плотно сжатые зубы, и сердце Валентины сжалось от страха: мало того, что Паксон властолюбив, он еще и мстителен!

Приблизившись к девушке так близко, что она почувствовала его дыхание на своем лице, султан Джакарда продолжал убеждать ее:

– Поехали со мной!

Менгис насторожился. Прижавшись к нему теснее, Валентина прошептала:

– Я останусь с твоим братом.

Паксон сделал угрожающее движение, но Менгис закрыл собой Валентину. В последний момент султан передумал и, высоко вскинув голову, отвернулся от влюбленных. Напряженная спина выдавала бушевавшие в его душе чувства.

Паксон начал спуск с горы, но забывать случившееся он не собирался.

* * *

На следующее утро солнце над Аламутом ярко сияло, словно и не происходило никакой мрачной борьбы в сердцах влюбленных. Валентина огляделась, она упивалась красотой здешних мест. Менгис стоял рядом, в глазах застыла мука.

– Останься со мной в Гнезде Орла, не уезжай! – говорил он голосом, хриплым от волнения. – Я буду любить тебя вечно. А если хочешь, уедем из Аламута, хотя в этом случае я не могу ничего обещать, кроме того, что не разлюблю тебя никогда.

Словно железный обруч сомкнулся вокруг груди Валентины, лишив возможности говорить. Менгис прочел ответ в ее глазах и грустно улыбнулся. Она дала клятву и должна сдержать слово!

Когда любимая нежно обняла его, он услышал, как гулко бьется ее сердце.

– Останься со мной! Для меня в мире нет ничего более ценного, чем наша с тобой любовь. Если ты согласишься, я отрекусь от трона шейха аль-Джебала. Нет ничего такого, что бы я не смог сделать ради любви к тебе!