Книга Театр теней - Кевин Гилфойл

— Нет.

— В смысле — в игре?

— Раз нет в реальности, значит, и в игре нет.

— Это плохо, — напечатал Джастин. — Машина нам пригодится.

73

— Вы тоже должны в этом участвовать, — сказал Джастин, подробно изложив свой план.

— Нет, — возразил Дэвис. — Во-первых, я ни разу не играл в «Теневой мир». Во-вторых, нельзя, чтобы нас видели вместе. Даже внутри игры. Тем более, в дело замешан газетный репортер.

— Нельзя же быть таким параноиком! Черт! Да этот самый репортер сама нарушает судебный запрет. Ну же, соглашайтесь.

Предложение казалось Дэвису глупым. Как раз в этот момент он заметил белую машину. Она ненадолго остановилась метрах в пятистах от них, на перекрестке двух асфальтированных дорожек, и уехала.

— Может, я и параноик. Но судебное решение распространяется на все виды общения. Я не могу приближаться к тебе ни в игре, ни в реальной жизни, не могу разговаривать с тобой по телефону. — Джастин выразительно показал глазами на расстояние между водительским и пассажирским креслом. Дэвис сказал: — Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. В компьютере остается след. Запись. Кроме того, ты не убедил меня, что Сэм Койн и есть маньяк из Уикер-парка. Не вижу смысла так рисковать.

— Именно поэтому я и собираюсь за ним проследить. Чтобы получить доказательства. Маньяк перестает убивать примерно в то же время, когда Сэм Койн начинает проводить больше времени в игре. И практически каждую ночь, когда он выходит в сеть, кто-то в «Теневом мире» погибает. Койн использует «Теневой мир» для того, чтобы выплеснуть накопившуюся агрессию.

— Это натяжка. Ты сам говорил, что связь между убийствами в реальности и в «Теневом мире» прослеживается не во всех случаях.

— Психология — не точная наука. И мы с вами, доктор Мур, знаем, на что он способен. Он жестокий убийца. Это факт, не требующий доказательств. Разве будет такой уж натяжкой предположить, что Анна Кэт — не единственная девушка, которую он убил?

«Тут он прав», — подумал Дэвис и сказал:

— Джастин, ты волен играть в свою игру так, как тебе хочется. Я просто не вижу смысла гоняться за Сэмом Койном по какой-то там виртуальной версии Чикаго. Судя по тому, что ты мне рассказал, даже если это он убивает в «Теневом мире», его действия не считаются незаконными, а значит, в полицию идти нам будет не с чем.

— Вы уже объясняли, что Койна нельзя осудить за убийство Анны Кэт, хотя мы оба уверены, что преступник именно он. Поэтому наш единственный шанс — доказать его причастность к другому преступлению. Сэлли Барвик — настоящий репортер «Чикаго Трибьюн». Если мне удастся убедить ее в том, что Койн — убийца, она поможет начать реальное расследование. — Он перевел дыхание и продолжил: — Игра — самый безопасный способ разузнать о жизни этого человека. Если кто-то поймает нас на слежке, или что-то пойдет не так, или мы окажемся не правы, в этом не будет ничего страшного. Это ведь игра, развлечение. Но для нас это шанс выяснить то, что нам нужно, что можно будет использовать в реальном мире.

— Нет, Джастин.

Джастин чувствовал внутренне сопротивление Дэвиса. Где взять слова, которые бы убедили доктора? Ведь им выпала поистине уникальная возможность!

— Послушайте, доктор Мур. Сэлли — совсем как вы. Она тоже считает, что я преувеличиваю, подозревая Сэма Койна в том, что он и есть маньяк. Но она при этом серьезно увлекается игрой. Она — «реалистка». Ее одинаково волнует то, что происходит в «Теневом мире», и события в мире реальном. Ее стремление поймать убийцу в виртуальности так же сильно, как желание остановить маньяка из Уикер-парка. Если мне удастся воспользоваться этим, чтобы заинтересовать ее личностью Сэма Койна, что в этом плохого?

— Не забывай, что совпадение — еще не доказательство, — ответил Дэвис. — Меня беспокоит, что ты просто одержим этой идеей. Жертвами маньяка становятся случайные прохожие. А Койн был знаком с Анной Кэт, учился с ней в одном классе. Анну Кэт задушили, а серийный убийца пользуется ножом. Я изучил все улики, попавшие в распоряжении следствия, и должен тебе сказать, что у того убийства гораздо меньше общего с преступлениями маньяка из Уикер-парка, чем тебе могло показаться.

Дэвис побарабанил пальцами по рулю. Джастин сидел, отвернувшись, он явно решил дать Дэвису выговориться и тогда уж опять начать его уговаривать.

— Послушай меня, — попытался привлечь его внимание Мур, — ты правильно рассуждаешь. Даже если он не маньяк из Уикер-парка, Койн наверняка не превратился за прошедшие пятнадцать лет в ангела. Чудовище, способное на такое зверское убийство, не может, однажды почуяв запах крови, не повторить его снова. Так что попробуй договориться с Сэлли Барвик. Может, что-нибудь и всплывет. Но будь осторожен.

— Хорошо-хорошо. — Джастин прочистил горло. Он был смущен. — По правде сказать, мне приятно, что вы за меня беспокоитесь.

Джастин не раз говорил что-то подобное, с тех пор как они возобновили знакомство. Дэвис уже научился понимать, что на деле скрывают намеки мальчика.

— Ты с отцом давно не общался?

Джастин пощелкал замком на дверце и ответил:

— Да месяца три уже. У них с Денизой есть дети, они ему гораздо дороже. Я живу за тысячу километров, он даже своим меня не считает.

— Этого не может быть.

— Он говорил это маме — не подумайте, что она старается очернить его в моих глазах. Это нестрашно. Папа прав. Он не имел никакого отношения к моему появлению на свет. Мне кажется, он тогда вообще не хотел ребенка. Не поймите меня неправильно, но у меня больше оснований считать отцом вас. Ведь это вы меня создали.

Дэвис со свистом втянул в себя воздух сквозь сжатые зубы.

— Нет, Джастин. Я с тобой не соглашусь…

Джастин вспыхнул.

— Согласитесь вы с этим или нет, но это правда! Вы что думаете, я зол на вас за это? Да нет, черт возьми, нет! Если бы не вы, меня бы не было на свете! Подумайте сами, кого еще я мог бы считать отцом? Сэма Койна? — Он грустно усмехнулся собственной мрачной шутке. — Ни хрена себе родители: помешавшийся на мести доктор и хладнокровный убийца.

Дэвис ни за что бы не признался, но сам только что едва удержался, чтобы не отчитать Джастина за ругательства как самый настоящий папаша.

— Ну ладно, увидимся здесь же, на следующей неделе. Надеюсь, к тому времени нам удастся что-нибудь выяснить. — Джастин открыл дверь и вышел.

Дэвис следил в зеркало заднего вида, как Джастин удаляется. Звук мотора его велосипеда становился все тише — и вот уже слышалось лишь легкое жужжание, как будто кто-то водил электробритвой по хилой бороденке. Стекло было опущено. Без птичьего гомона в лесу было тихо, и до Дэвиса доносился хруст снега — кто-то гонял в футбол — и запах позднего пикника: углей, бургеров и овощей на раскаленной решетке. Он не был Джастину отцом. Существовал неписаный закон для врачей, занимающихся клонированием. На всех семинарах, где ему приходилось бывать, кто-нибудь неизменно касался этой темы. «Наша работа такова, что рано или поздно может возникнуть ощущение, что вы — Бог, — говорил один из таких докладчиков. — Не допускайте мысли об этом ни на секунду. Мы помогаем людям произвести на свет потомство, ощутить полноту жизни и быть счастливыми, но сами мы не создаем жизнь. Размножение — механизм, созданный природой, а клонирование — всего лишь новый эволюционный этап размножения человека. Мы в этом случае — лишь инструменты».