Книга Мистерия убийства - Джон Кейз

— Достаточно крошечного кусочка этих запретных органов, чтобы вы отправились в иной мир.

— Тетродотоксин, — вздохнул Харами.

— Приёмный покой, куда доставила Клода карета «скорой», находится в Луизиане, — сказал Мальдонадо. — Большинство наших врачей не смогли бы поставить правильный диагноз. А Сэм в своих выводах не сомневался.

— У человека по имени Клод Бодро проявились все симптомы в их классическом виде. Я знал, что не ошибаюсь. Я не изменил мнения и после того, как вскрытие не обнаружило в желудке покойного следов рыбы-собаки. Там вообще не оказалось никаких морепродуктов.

— В брюхе Клода нашли лишь немного чипсов, — пояснил Мальдонадо, — и пиво. В заключении патологоанатома было сказано, что Сэм ошибся.

— Я был уверен в своей правоте, — сказал Хамадо. — Начальство хотело, чтобы я изменил запись в свидетельстве о смерти, но назвать причину смерти Клода Бодро мои оппоненты не смогли.

— Им пришлось провести анализ, — снова перехватил инициативу Мальдонадо, — хотя бы для того, чтобы заткнуть Сэму рот. И каково же было их удивление, когда оказалось, что кровеносная система Клода перенасыщена тетродотоксином.

— Но в желудке яда не оказалось, — вставил я.

— Полиция пребывала в полном недоумении, — продолжал Мальдонадо. — Как можно отравиться рыбой фугу, не съев рыбу? Копы стали спрашивать, существуют ли иные, кроме фугу, источники яда?

— Я не знал ответа, — сказал Харами, — и судмедэксперт направил запрос в Атланту, в Центр по контролю и профилактике заболеваний. Вскоре оттуда пришёл ответ. Оказалось, что калифорнийский тритон и восточная саламандра также являются источниками тетродотоксина.

— Но что из этого следовало? — вновь принял эстафету Мальдонадо. — Ведь Клод Бодро не принимал в пищу ни тритонов, ни саламандр. Он съел лишь немного чипсов. Как же яд попал в его кровь? К этому времени патологоанатом был заинтригован не менее сидящего с нами Сэма. Исследования продолжились. Возник вопрос, не получил ли он отраву через лёгкие? Исключать этого было нельзя, и тут выяснилось, что порошок тетродотоксина используется в некоторых ритуалах вуду. Адепты культа называют этот порошок «прахом зомби».

— Мы решили, что напали на след, — сказал Харами. — Медэксперт извлёк останки усопшего и провёл необходимые анализы. Однако в носовой полости Бодро и в дыхательных путях следов токсина не оказалось. Настоящая головоломка! Мы провели ещё один хроматографический анализ, целиком сосредоточившись на кровеносной системе. И на этот раз, — энергично кивнул Харами, — мы нашли ответ. В крови Бодро, помимо тетродотоксина, обнаружились следы диметилсульфоксида и латекса. Мы только руками развели, — закончил он с улыбкой.

Мы с Пинки вопросительно посмотрели друг на друга.

— ДМСО — сильнейший растворитель, — пояснил Мальдонадо. — Байрон растворил в нём тетродотоксин и намазал этим дьявольским составом шины кресла-каталки своего папочки. Когда старина Клод перемещался из комнаты в комнату, смертельный коктейль из яда фугу и диметилсульфоксида перемещался прямым ходом с шин в его кровеносную систему.

— Трансдермальная система доставки, — заметил Харами.

— Точно так действует и никотиновый пластырь, — подсказал Пинки.

— Вычислить, что это мог сделать только Байрон, не составило никакого труда, — произнёс Мальдонадо. — Все знали, что он постоянно ошивался на кладбище с колдуном вуду. У него и получил яд. А ДМСО он заказал по какому-то толстенному каталогу. Парень даже не пытался замести следы. Этого и не требовалось. Ему не повезло. Не повезло чудовищно. Если бы карета «скорой помощи» не прибыла в рекордно короткое время. Если бы в приёмном покое дежурил любой другой доктор штата Луизиана… Если бы его интерес к вуду не был так широко известен… — закончил Мальдонадо, воздев руки.

— Гусь изжарился, — засмеялся Харами. — И зажарил его я. Именно поэтому я так нервничал, когда его отпустили. Ну разве можно было выпускать подобного человека? Человека, который убил своего отца так хитро и так изуверски. Такие люди никогда не становятся лучше. И вот что мы теперь видим… — Он обратил на меня сострадательный взгляд: — Я вам очень сочувствую. Надеюсь, вы найдёте своих сыновей. Когда они пропали?

— Тридцать первого мая.

— Надеюсь, что вы их найдёте, — повторил он и отвёл глаза в сторону.

Мне стало ясно, что особых надежд на счастливый исход Сэм не питает.

Глава 37

Когда мы катили назад в Морган-Сити, «путевой консьерж» Пинки подал голос. Водителю не нужно было поднимать трубку, поскольку связь шла через аудиосистему «БМВ».

— Пинки слушает.

— Мистер Штрайбер?

— Это ты, Иез, моя прекрасная леди из Плакемина?

— C'est moi.

— У меня в машине Алекс Каллахан, поэтому, прошу тебя, воздержись от непристойностей.

— Привет, мистер Каллахан. Вообще-то я звоню из-за вас.

— Привет, Иезавель. В чём дело?

— Мистер Штрайбер попросил меня найти судебное решение об освобождении Байрона Бодро. Сделать этого я, естественно, не смогла, поскольку решение вознеслось вместе с пламенем в небеса, когда сгорел суд. Но я нашла нечто такое, что лишь самую малость уступает по значению этому решению.

— Что же это?

— Не что, а кто. Медицинская сестра, работавшая в психиатрической лечебнице все восемь лет, пока там был Байрон. Знает о нём буквально все.

— Иезавель, ты просто чудо!

— Точно. Но, честно говоря, это было совсем не сложно, — ответила Иезавель. — Я просто спросила папу, тот спросил у своей подружки, а та — у своего визажиста. В конце концов я добралась до этой личности.

— Кто она? У тебя есть номер её телефона?

— Дело в том, что женщина боится Байрона и просила меня не называть её имени. Я ей обещала.

— Иезавель…

— Имени я не скажу, так что можешь не пускаться в уговоры. Хороший репортёр не раскрывает свои источники. В наших местах никто не станет с вами говорить, если вы кого-нибудь когда-нибудь сдали.

— Но ты же не репортёр, Иез.

— Но буду им. А сейчас я тренируюсь. Выкладывайте, вас интересует, что я откопала, или нет? Если нет, скажите сразу, ибо я намерена смотреть «Секс в большом городе». Начало через десять минут.

— Мы очень хотим это узнать, — заторопился я.

— Но вы должны мне заплатить, даже если источник информации останется для вас неизвестным. У меня на поиски ушло добрых три часа.

— Согласен, — ответил я.

— Замётано. Впрочем, постойте. Насколько безопасно вести разговор по телефону?

— Но ты же сказала, что не собираешься раскрывать свой источник.

— Верно. Значит, о'кей. Находясь в Серном порту, Байрон был чем-то вроде трудовой пчёлки. — Её голос заметно изменился: похоже, она читала свои записи. — Во-первых, он окончил школу и получил аттестат. Ему было восемнадцать лет. Ведь он бросил учёбу, не так ли? Шесть лет спустя он получил диплом бакалавра по психологии. Учёба, само собой, была заочной. Двумя годами позже он получил степень магистра, написав работу «Молитва и эффект плацебо». В лечебнице он вёл класс Библии. Байрон имел целую кучу разных хобби, и врачи, руководившие трудовой терапией, ставили его в пример. Одним из его хобби было оригами. Если вы не знаете, что это такое, то я вам скажу. Это изготовление из бумаги разных зверушек. Кроме того, он учился на фокусника, хотя мисс Ма… хм… мой источник утверждает, что Байрон знал кучу карточных фокусов и других трюков ещё до того, как попал в психушку. Судя по всему, он просто проводил многие часы, упражняясь в своём умении.