Книга Западня - Китти Сьюэлл

— Теперь солнце может вернуться на нашу землю в любую минуту, — убеждала она, когда они стояли у окна. — Смотри внимательно, и ты можешь первым увидеть его.

— А как же Чарли? — спросил Давид. — Ты не хочешь, чтобы он увидел это?

— Он, конечно, очень расстроится, — ответила женщина, — но у меня рука не поднимается его будить. Он очень плохо провел ночь. Его все еще не отпускают кошмары, хотя отец приходит к нему и пытается помочь. Чарли слышит старика, и это его успокаивает. Только не говори ему, что я тебе рассказала. У него должны быть свои секреты.

Она глянула на Давида, будто проверяя, не относится ли он скептически к тому, о чем она говорит, потом тихо, но уверенно добавила:

— Мой отец умел сливаться с духом животных. Он вселился в ту черную собаку, которая спасла Чарли. Мой отец был настоящим ангаткуком. И ты получил часть его знаний, правда, Давид?

Давид уставился в небо, вспоминая старика Ангутитака, и то неуловимое превращение, которое вызвала в Давиде его сила. Старик приручил дух ребенка, который преследовал Давида, и превратил маленькую полярную лисичку в его союзника. Давид знал, что лисичка всегда с ним, прячется на краю его внутреннего зрения и ждет, когда он успокоится и притихнет, прислушается. Может быть, пришло время научиться. Научиться слушать тишину.

— Да, твой отец был настоящим ангаткуком, — наконец признал Давид. — И я действительно получил от него некоторые знания, и я очень ценю их.

Высокие перистые облака тонкой вуалью затянули восточный край небосвода. Люди у окна стояли и смотрели, как облака медленно плывут, складываясь в какой-то узор. И тут оно пришло. Тоненький розовый лучик ударил прямо в небо. Потом появился еще один, и еще, до тех пор пока все небо на юго-востоке не запылало переменчивым алым туманом, который, постепенно сгущаясь, превратился в красный. Над просторами тундры, к югу, вспыхнула яркая корона желтого сияния, стирая с неба другие цвета, и все очертания этой земли обрели четкость в бледных, постепенно набирающих силу лучах молодого солнца.

Давида это зрелище обрадовало меньше, чем женщину, стоящую рядом с ним. Всего через два часа он сядет на почтовый самолет, который доставит его в Лосиный Ручей через Йеллоунайф, где он задержится на один день, чтобы навестить Хогга и близнецов.

Он повернулся, посмотрел на Уйарасук, и сердце в груди больно защемило. На тонком красивом лице были следы изнуряющей усталости долгих месяцев полярной ночи, переживаний о здоровье сына и тяжелой работы, которой она была так страстно увлечена.

— Привози Чарли в Лосиный Ручей. Приезжайте и оставайтесь. Я снимаю дом.

Он взял ее правую руку, погладил кончиками пальцев твердые мозоли резчика по камню.

— Посмотри на эту руку. Она так натружена! Тебе нужен отдых. Я как врач настоятельно предписываю тебе отдохнуть.

Уйарасук сжала его руку и указала вдаль. Солнце едва тронуло горизонт, двигаясь по острому краю земли, и теперь снова спряталось туда, откуда появилось. Последний луч вспыхнул ярко и жадно, подарив холодной земле надежду на весну.