Книга Плохие люди - Джон Коннолли

Мейси споткнулась и пролетела вниз оставшиеся ступеньки.

* * *

Фонарь на крыльце погас, и двор погрузился в полную темноту в тот момент, когда Мэриэнн добралась до своего дома. Даже ночные фонари, которые автоматически включались с последними лучами солнца, теперь не работали.

Они здесь. Они вырубили электричество.

Но потом она посмотрела направо, туда, где стоял дом Джека и увидела, что в нем тоже нет света. Такого никогда не случалось, потому что Джек обычно допоздна работал над своими картинами, сидя на крыльце. Иногда в теплые летние дни она наблюдала за ним, когда не могла подолгу заснуть.

Электричества не было на всем острове, и ее машина тоже не хотела заводиться. Мэриэнн не могла этого никак объяснить. Совпадение, подумала она. В конце концов, что еще могло послужить тому причиной?

Женщина достала ключи, отворила дверь, вошла и закрыла ее за собой ногой. Она внесла Дэнни наверх и положила его на кровать. Потом достала две сумки и начала набивать их сначала своей одеждой, потом одеждой сына. Она взяла несколько игрушек и книжек, сунула их в его рюкзак и застегнула молнию. Потом пошла на чердак. Ей нужен был холщовый рюкзачок, спрятанный на чердаке под горой хлама. Она осторожно шла, вытянув перед собой руку, чтобы не удариться о чердачные балки. Встав на колени, она начала отодвигать сумки и коробки, пока не нащупала лямки рюкзачка. Она вытянула его, подтащила к люку, ведущему на чердак, и скинула в холл.

Он упал со звуком, который могли произвести только три четвери миллиона долларов.

* * *

Скарф тоже видел тени, но снаружи окна. Он запаниковал и схватился за пистолет, пытаясь поймать на прицел движущиеся по окнам фигуры.

Потом два звука раздались одновременно: скрежет на верхних ступеньках лестницы и удар чего-то о дверь снаружи. Испугавшись обоих звуков, Скарф отшатнулся к стене и услышал голос Мейси:

— Полиция! Бросай оружие!

Девушка увидела, как дверь отворилась, — в проеме стоял мужчина. Он поднял оружие и выстрелил. Мейси, осознавая только, что у него оружие, и чувствуя угрозу, выстрелила в ту же секунду. Она видела, как мужчина съехал по стене, оружие выпало у него из рук.

Она бросилась к Скарфу, отшвырнув ногой его пистолет. В дверях никого не было, только снег заметало внутрь башни. Пуля попала Скарфу в грудь, изо рта шла кровь. Девушка попыталась расстегнуть его куртку, но он вцепился в ее руку, пытаясь что-то сказать.

— Скажи мне, — просила Мейси. — Скажи мне, зачем ты здесь?

— Эллиот, — прошептал Скарф. — Молох!

Он смотрел прямо на нее, притягивая ее ближе, потом уставился за ее плечо, сжав руку Мейси сильнее. Но она уже повернулась туда, куда он смотрел, чувствуя присутствие мотыльков и тени.

Серая Девочка повисла в воздухе над ними, двигаясь мягко назад и вперед, пытаясь каким-то образом приблизиться к умирающему. Мейси видела, как ее глаза стали черными дырами, окруженными морщинистой кожей, краев зубов не было видно под округлившимся ртом.

Она подняла пистолет, Скарф забился в предсмертной агонии, вцепившись в ее руку ногтями. Серая Девочка подалась вперед и отступила, когда Мейси закрыла от нее тело умирающего. Скарф кашлянул, потом его пальцы ослабли — жизнь ушла из него. Мейси наблюдала, как лицо Девочки перекосила гримаса негодования, гнев сотрясал ее голову и руки. Потом Серая Девочка стала удаляться. Через секунду стая мотыльков рассыпалась в темноте и исчезла в ночи, рассеивая по ветру тлетворную пыльцу.

Глава 16

Декстер и Молох уходили от догорающего дома Карла Любея, двигаясь на юго-запад, пока не вышли на дорогу, по обочине которой ели выстроились, словно колонны в храме.

— Нужна карта? — спросил Декстер.

— Я знаю, где мы, — ответил Молох. Его голос шел словно откуда-то издалека. — Нам надо бы распространиться и вылезать, как они, из каждого угла.

Декстер недоуменно уставился на него:

— Как распространиться? Тут же только ты и я.

Молох вел себя как человек, который только что пробудился от странного сна. До него словно дошел смысл сказанных им слов, но они были почему-то никак не связаны с окружающим. Мгновение назад он был окружен людьми, готовыми действовать под его руководством. У него были сила и авторитет. Теперь же рядом оказался только Декстер, да и сам Молох ослаб. Его стало тревожить чувство, что он более живой и реальный там, чем здесь. Каждый раз, когда он оказывался между двух миров, он оставлял большую часть себя в ином мире.

— Они еще не вернулись? — спросил он.

— Кто? Шеферд и Скарф? Нет еще.

Молох кивнул и указал вперед:

— Ее дом за тем подъемом. Путь не займет у нас более...

Он взглянул на часы и остановился.

— Ты знаешь, который сейчас час?

Декстер носил электронные часы «Сейко». На их циферблате было 88:88.

— Не знаю, мои не работают.

— Не важно, — пробормотал Молох, и Декстер снова уловил в его голосе нотки раздвоения. Не вымещай все на мне, парень, подумал он, только не сейчас.

Они обогнули небольшую канаву на краю дороги, теперь практически заваленную снегом, и снова вышли на тропу. И вдруг они практически наткнулись на женщину. Она даже слегка вскрикнула от удивления, но потом увидела их ружья и начала пятиться.

— И куда это мы направляемся? — усмехнулся Декстер. Он ринулся к ней, схватил ее за волосы и толкнул к Молоху.

Бонни Клайссен забыла про телефон, свою машину и Джо Дюпре. Она забыла практически обо всем, когда услышала голос сына в неработающем телефоне. В ней словно что-то надломилось. Чувствуя, что с ее мальчиком произошла страшная, непоправимая беда, Бонни отказывалась верить в это, теша себя иллюзиями. Она представляла, как Ричи, ее грустный, несчастный и любящий сын, бродит один в снегах, возможно, испуганный и усталый. Она должна найти его и привести домой. Бонни лишь набросила пиджак поверх свитера и джинсов, так что снег теперь коркой покрывал ее одежду. Дешевые ботинки не защищали ее ноги от снега и холода, но холода она и не чувствовала. В полубезумном состоянии бедная мать теперь лишь ожидала, что ее сын появится из темноты, его оранжевая куртка мелькнет в снегах, его лицо озарится любовью, и он вздохнет с облегчением, когда мама подойдет и прижмется к нему, такому большому и такому маленькому.

— Я ищу своего сына, — сказала она. — Вы его не видели?

Она посмотрела сначала на Декстера, потом на Молоха, изучая их лица. Они казались ей знакомыми. Внезапно ее разум озарила страшная догадка. Она покачала головой и снова попятилась от этих двоих, не отрывая взгляда от их лиц.

Это были «плохие люди» Ричи, люди из телевизора. Она снова слышала, как сын кричал ей свои последние в жизни слова.

Мамочка! Мама! Плохие люди! Плохиелюдиплохиелюдиплохие...