Книга Оракул мертвых - Валерио Массимо Манфреди

— Послушайте… я… если вы увидите… хозяина этих вещей… скажите ему, что я… я… — Он кусал нижнюю губу, не в силах найти слова. — Простите, не важно, — произнес он потом, голос его дрожал. — Не важно.

Грузовик снова тронулся в путь и через некоторое время пропал в конце улицы Дионисиу, а трое молодых людей вернулись в бар «Милос».

— Ну вот, — сказал Норман, — теперь мы уже не можем найти доказательства твоим словам, Мирей. К сожалению, правда состоит в том, что нам известно только то, что мы видели: с одной стороны, это много, с другой — слишком мало. Человек решил наказать своих врагов. Он сделал это, использовав жажду мести другого человека и мифологический ритуал… Конечно, он поступил очень изобретательно, странно и необычно, но ничего невероятного тут нет: фантазия и странности человеческие безграничны.

— Но ведь у него не было никакой причины желать смерти Мишелю, — проговорила Мирей, — никакой… не считая пророчества на сосуде Тиресия.

— Мы о нем ничего не знаем, а поэтому никогда не поймем причины его поступков, — возразил Норман.

— Неправда, — произнес Мишель. — Мы знаем его имя: оно скрыто в комбинации сейфа.

— Ах вот как? — удивился Норман.

Мирей тоже смотрела на Мишеля обескураженно.

— Смотрите, — продолжил Мишель, показывая им страницу своей записной книжки, где он чуть раньше записал числа из кода. — Смотрите, в древнегреческом цифры записывались буквами алфавита: альфа означала единицу, бета — двойку и так далее. Смотрите.

Норман взял записную книжку из рук друга и взглянул на буквенную транскрипцию кода:

— «Oytis», — пробормотал он, покачав головой, — «Никто»… Значит, его имя — Никто… Довольно странное совпадение.

Они заплатили по счету новому официанту: старый уволился и больше здесь не работал, — вышли на улицу, в серую дождливую ночь, и долго брели молча. Тишину нарушила Мирей:

— Мишель, я прочла твои заметки в кабинете в Гренобле, прежде чем приехать сюда.

— Ты говорила об этом.

— В них есть одно наблюдение, которое ты записал в уголке внизу листа, и оно сейчас вспомнилось мне. Там говорилось примерно следующее: «Во всем Средиземноморье, повсюду, где в мифе сохранилась память о смерти гомеровского героя, даже второстепенного, мы имеем свидетельства возникновения культа». Почему же культ Одиссея никогда не существовал на его собственной родине, на Итаке?

Мишель не отвечал, как будто не слышал вопроса, а потом вдруг остановился и посмотрел на нее со странной улыбкой:

— Почему?.. Потому что он еще не умер, — сказал он. И молча двинулся дальше.

ОТ АВТОРА

В этом романе, как и в предыдущих моих книгах, элементы правды и реальных событий смешаны с вымыслом. Поскольку в данном случае реальные факты составляют часть нашей истории, как далекой, так и не очень, мне бы хотелось сделать ряд уточнений.

Страницы, посвященные штурму Политехнического университета, были написаны на базе тщательного анализа существующих документов, а также личного опыта и воспоминаний людей, которых я считаю достойными доверия. Однако их ни в коем случае нельзя считать историческим описанием, потому что эмоции в этих сценах гораздо важнее, чем факты. И разумеется, напротив, события, касающиеся персонажей романа, целиком являются плодом моего воображения.

Что касается обращения к древности, все цитаты из источников (включая ответы оракулов) и из исследований гомеровских текстов касательно таинственного места Келкея, или Бунима, расположение которого не установлено, — подлинные. Отождествление Немрут-Дага с Бунимой научно не обосновано. Эта идея родилась у меня потому, что много лет назад, занимаясь другой работой, я узнал от жителей тех краев, что у горы существует местечко, название которого по-турецки означает «пастбище быков» (как и Бунима, если считать, что это слово происходит от «бус» — «бык» и «немо» — «пастбище», хотя вероятно также и «бунос» — «гора»).

Эту идею я взял в качестве рабочей гипотезы, но математические соотношения между сегментами «оси Арватиса» подлинные. Однако это случайность, так же как и проклятое число 66,6, появившееся по чистому, хотя и любопытному, совпадению. Что же касается окончания приключений Одиссея, в древности была известна поэма «Телегония», творение поэта-киренаика VI века до н. э. Эвгаммона. В ней рассказывалось о Телегоне, сыне Одиссея и волшебницы Цирцеи, который прибыл на Итаку в поисках отца и убил его в поединке, сам того не зная. Таким образом Эвгаммон решает загадку слов пророчества Тиресия «смерть от моря», однако он, вероятнее всего, не знал о той части, где повествуется о путешествии героя в глубь материка. После этого Телегон женится на Пенелопе, а Телемах — на волшебнице Цирцее на Островах Блаженных.

По-видимому, эта история не имеет под собой столь древних корней, как «Одиссея», а скорее, является плодом творчества ее автора и основана на пророчестве Тиресия, так, как оно изложено в одиннадцатой песни «Одиссеи». Зато, кажется, существовала еще более древняя поэма, непосредственно связанная с «Одиссеей», «Теспротис», но единственное, что от нее уцелело, — топонимы Бунима и Келкея.

В схолиях к творчеству Ликофрона, поэта эпохи эллинизма, возможно, написанных под влиянием Феопомпа, сохранились для нас две разные гипотезы о смерти Одиссея. Согласно одной, герой умер в Гортинии, в Этрурии, а потом его похоронили в Пирги.[39]Согласно другой традиции, Одиссей умер в неизвестном нам городе Эпира под названием Эвритания. В действительности смерть героя окутана тайной.

Что же касается топографии мест, она, по обыкновению, точна. Я позволил себе некоторые вольности в описании пещер Диру и их окрестностей. Портолагос в наши дни — место, похожее на многие другие. Мое описание является результатом мрачной атмосферы того дня, когда я много лет назад останавливался в его окрестностях на ночлег. Тогда это был полупустынный край.

«Икарус» навеян компьютерной программой «Ибикус» от «Хьюлет-Паккард», в настоящее время находящейся на стадии разработки.

Улицы Дионисиу не существует. По крайней мере не под таким названием.

В.М.М.

БЛАГОДАРНОСТИ

Отдавая в печать свою книгу, я хочу поблагодарить друзей, которые мне помогали и подбадривали меня. Марко Гуиди, с которым меня связывает давняя сердечная дружба, всегда щедрого на советы и ценные указания. Ромоло Бьолкини и Сильвану Беттелли Бьолкини, чьей mens mathematica я обязан расчетами «оси Арватиса» и логическим озарением, вследствие которого вершина треугольника совпала с далеким Немрут-Дагом. Профессору Аристиду Мурру, напомнившему мне важные подробности касательно современной Греции. Наконец, я благодарю «Logos traduzioni», в Модене, за предоставление мне их компьютерного оборудования.