Книга Зов Халидона - Роберт Ладлэм

— Не только вас, но и всю вашу семью. Жену, детей, родителей... Любовниц, близких друзей, каждого, кто имел или имеет какое-то значение в вашей жизни. Ваша личность, само воспоминание о ней будет стерто с лица земли.

— Но вам не удастся проследить всех, с кем я общаюсь, кому звоню по телефону. Вы не сумеете проконтролировать каждую минуту! Никому это не под силу. Я могу обратиться за помощью к армии, я могу вас найти!

— Нет, не сможете, — спокойно отреагировал Дэниел. — По тем же причинам, по которым это до сих пор не удалось никому... Мы почти пришли.

Они оказались на краю поля. Под густым навесом листвы, которая почти не пропускала и без того уже слабый свет.

Внезапно в воздухе разнесся жуткий всепроникающий звук. Какое-то нечеловеческое завывание. Низкий, доносящийся отовсюду и порождающий многочисленное эхо вой сжимал горло и не давал вздохнуть. Он напоминал звук ураганного ветра в лесу, медленно нарастающий и переходящий по мере приближения в рев, выворачивающий все внутренности.

Он становился все громче и громче; эхо подхватывало басы и разносилось в джунглях, отражалось от горных склонов... Казалось, что дрожит сама земля.

Когда он прекратился так же внезапно, как и возник, Маколиф заметил в сгущающейся темноте человеческие фигуры, которые размеренно и спокойно двигались по полю к какой-то определенной цели. Некоторые из них в руках несли тускло горевшие факелы.

Поначалу их было четверо или пятеро; они шли от ворот. Потом со стороны южного берега озера появилось еще несколько, а по самому озеру скользили плоскодонки с факелами.

Спустя несколько минут их стало десять, двадцать, тридцать... Маколиф бросил считать. Они шли со всех сторон. Множество медленно движущихся и покачивающихся на ходу фигур пересекали поле.

И все они направлялись туда, где стояли Дэниел и Маколиф.

Вновь раздался нечеловеческий вой. Еще более громкий — хотя, казалось, это уже невозможно, — чем прежде. Алекс зажал руками уши, чувствуя, как от вибрации воздуха буквально раскалывается голова и боль пронизывает его насквозь.

Дэниел дотронулся до его плеча. Алекс дернулся, словно его огрели бичом. На мгновение ему показалось, что так оно и есть, настолько болело уже все тело, измученное этим оглушающим, жутким воем.

— Пойдемте, — произнес Дэниел мягко. — Халлидаунможет покалечить вас.

Маколиф не сомневался, что правильно расслышал слово. Дэниел произнес не «халидон», а именно «халлидаун» — словно этот заполонивший пространство оглушающий звук заставил его заговорить на древнем языке.

Дэниел быстрым шагом направился к тому месту, которое Алекс сначала принял за непроходимые заросли. Потом он начал спускаться вниз по некоему подобию траншеи. Алекс бегом кинулся за ним и чуть не свалился в длинный, круто уходящий вниз коридор с вырубленными в скале ступенями.

Странная лестница постепенно расширялась, и Алекс вдруг обнаружил, что находится в примитивном амфитеатре со стенами высотой не меньше тридцати футов. Ступени превратились в полукруг нисходящих каменных рядов для сидения.

И сразу исчез этот оглушающий, рвущий барабанные перепонки вой. Наступила полная тишина.

Амфитеатр в глубине скалы поглощал все звуки.

С того места, где он стоял, Алексу была видна площадка внизу. У задней стены в центре тускло горел единственный светильник. Он слабо освещал массивный постамент из желтого металла; на постаменте покоилась мумия. Перед ней была установлена ажурная решетка из такого же тусклого желтого металла.

Алексу не надо было подходить ближе, чтобы понять: этот металл — золото.

А иссохшее тело — когда-то гигантских размеров — принадлежало загадочному потомку вождей племени короманти.

Акваба.

Сохраненные останки основателя... Сохраненные на века. Истинная реликвия племени Аквабы. Чтобы верующие могли видеть. И ощущать.

— Пожалуйста, вниз, — расслышал Маколиф шепот Дэниела. — Вы сядете со мной. Поторопитесь.

Маколиф спустился на самое дно этой каменной раковины и взошел вслед за халидонцем на правый край некоего подобия сцены. Он увидел два плоских камня, отходящих от стены; Дэниел указал ему на тот, что был ближе к телу Аквабы, футах в восьми от него, и предложил сесть.

Алекс во все глаза разглядывал открытую гробницу, сделанную из слегка обработанного чистого золота. Иссохшее тело было облачено в одежду из красно-черной ткани. Голова, кисти рук и ступни оставались непокрыты и выглядели огромными. Сделав поправку на два столетия, можно было сказать, что этот человек был гигантом — не менее семи футов ростом.

Единственный факел у подножия постамента отбрасывал на стены причудливые тени; тонкая золотая решетка дробила свет на множество бликов. Чем дольше на это смотреть, подумал Алекс, тем легче убедить себя, что видишь бога, пребывающего в покое. Бога, который ходил по земле и обрабатывал землю, — и два столетия не смогли стереть следы тяжкого труда на его руках и ногах. Но этот бог, этот человек трудился совсем не так, как другие...

Он услышал шорох приглушенных шагов и поднял глаза. Сверху, из темноты, спускалась процессия мужчин и женщин, занимая свои места в амфитеатре.

В полном молчании.

Люди с факелами расположились на равном расстоянии друг от друга на самом верху у противоположной стены.

Все глаза были устремлены на мумию за золотой ажурной решеткой. Казалось, что люди впитывают какую-то энергию, исходящую от нее.

В полном молчании.

И в тишине вновь зазвучал зов халлидауна -внезапно и страшно, как взрыв. Громоподобный, завывающий звук, казалось, исходил из недр земли, раскалывая камень, и до самых краев заполнял чашу амфитеатра, служившего гробницей богу Аквабе.

Маколиф почувствовал, что ему нечем дышать; кровь стучала в висках. Он спрятал голову в колени и зажал уши. Его трясло.

Зов достиг крещендо; воздух сгустился и превратился в один невероятной силы звук. Это выше человеческих сил,мелькнула мысль. Алекса колотило так, как никогда в жизни.

Звук исчез, и снова наступила тишина.

Маколиф медленно выпрямился, вцепившись в камень руками и пытаясь унять спазмы, волнами сотрясающие его тело. Перед, глазами стояла красная пелена. Когда он обрел способность соображать и видеть, он поднял взгляд на ряды сидевших перед ним халидонцев, этих избранных представителей племени Аквабы.

Все до единого, по-прежнему не отрываясь, смотрели на иссохшее тело за золотой решеткой.

Алекс понял, что они оставались в таком состоянии во время всего этого безумия, от которого он чуть не лишился рассудка.

Он повернулся к Дэниелу; глубокий вздох вырвался из его груди. Лицо министра совета представляло собой такую же неподвижную маску, как и у остальных. Остекленевший взгляд, сжатые челюсти. Единственное отличие — из его широко раскрытых глаз текли слезы.