Книга Растерзанное сердце - Питер Робинсон

Бэнкс посмотрел в окно, пытаясь переварить то, что ему рассказала Энни, потом спросил:

— И что же? Он выслуживается перед новым супером?

— Похоже на то, — согласилась Энни. — Кев смышленый, к тому же честолюбивый. Он думает, мы — зануды и неудачники. Он уже сержант и сдаст экзамены на инспектора, как только ему выпадет шанс, но Темплтон уверен: чтобы продвинуться на этой работе, хороших оценок за экзамены мало. Полезно получить рекомендации от начальства. Наша мадам Жервез полагает: она создана для великих свершений, как минимум для того, чтобы стать главным констеблем, так что немного лизоблюдства Темплтону не повредит. Во всяком случае, такова моя версия.

— Ну что ж, звучит убедительно, — ответил Бэнкс. — И эта история с допросом Сомсов мне тоже не понравилась. Иногда мы вынуждены делать такие неприятные вещи — хотя я уверен, что в нашем случае можно было бы всего этого избежать, — но мы не должны ими наслаждаться.

— Уинсом считает, что он еще и расист. Как-то раз она подслушала, как он отпускает замечания насчет «черных» и «пакисташек», когда он думал, что она не слышит.

— К сожалению, в этом он у нас в полиции вряд ли уникален, — заметил Бэнкс. — Слушай, я с ним потолкую.

— Можно подумать, от этого будет много пользы.

— Ну, к суперинтенданту Жервез мы же точно не можем пойти. Наш Красный Рон, наверное, выслушал бы, но для меня это как школьное ябедничанье. Не в моем стиле. Нет, если с Кевом Темплтоном и можно что-то сделать, мне, видимо, придется сделать это самому.

— И что ты можешь сделать, если конкретно?

— Как и сказал: потолковать с ним, посмотреть, смогу ли я его вразумить. С другой стороны, думаю, было бы даже лучше, если бы я намекнул Жервез, что у нас на него кое-что есть. Она сразу его отбросит, как горячую картофелину из пословицы. Я имею в виду не так-то удобно, черт побери, иметь при себе шпиона, который раскрывает себя на первом же задании, а? К тому же делает неверные выводы.

— Умно.

— Слушай, мне сегодня надо в Лидс, повидаться с Кеном Блэкстоуном. Хочешь присоединиться?

— Нет, спасибо. — Энни состроила мрачную гримасу. — Я должна читать показания. И потом, я себя сегодня так чувствую, что попробую удрать пораньше, приехать домой, принять горячую ванну и пораньше завалиться спать.

Они расплатились и вышли из «Голден гриль». Перейдя дорогу под легкой моросью, они приблизились к полицейскому управлению. Когда они вошли, констебль, сидевший за столиком дежурного, окликнул Энни:

— Мне передали для вас сообщение, мисс, — сказал он. — Из Линдгарта. Местный бобби только что позвонил, говорит, на ферме Сомсов просто ад кромешный. Этот старик Сомс, видно, просто обезумел от ярости.

— Мы выезжаем, — ответила Энни и посмотрела на Бэнкса.

— Кен Блэкстоун подождет, — заявил он. — Нам стоит надеть сапоги.

Энни сидела за рулем, а Бэнкс пытался хоть что-то выяснить по мобильному, но связь то и дело прерывалась, и в конце концов он махнул на нее рукой.

— Этот ублюдок Темплтон! — ругалась Энни, сворачивая на Линдгарт-роуд возле фордхемского паба «Кросс киз». В голове у нее мелькали соблазнительные картинки: взять Темплтона и заживо сварить в кипящем масле. — Он мне за это ответит. Ему это с рук не сойдет.

— Успокойся, Энни, — призвал ее Бэнкс. — Давай сначала выясним, что произошло.

— Что бы там ни было, он виноват. Все из-за него…

— Если так, придется тебе встать в очередь, — заметил Бэнкс.

Энни озадаченно глянула на него:

— Что ты имеешь в виду?

— Если бы ты сейчас ясно мыслила, тебе могло бы прийти в голову…

— Вот только не надо этой покровительственности, — бросила Энни. — Говори прямо.

— Тебе могло бы, в частности, прийти в голову, что если что-то стряслось из-за действий сержанта Темплтона, то первым человеком, который от него постарается избавиться, станет суперинтендант Жервез.

Энни посмотрела на него и свернула на подъездную аллею, ведущую к ферме Сомса. Она уже видела впереди патрульную машину, припаркованную у дома.

— Но она сама ему приказала так действовать, — напомнила Энни.

Бэнкс только улыбнулся:

— Тогда ей казалось, что это хорошая мысль.

Энни резко затормозила, разбрызгивая комья грязи, они вылезли из машины и направились к полицейскому, дежурившему у дома. Дверь в дом была нараспашку, и Энни слышала доносящиеся изнутри звуки рации.

— Констебль Коттер, сэр, — представился стоявший у дверей. — Мой напарник констебль Уоткинс внутри.

— Что произошло? — спросил Бэнкс.

— Пока не совсем ясно, — ответил Коттер. — Но у нас был циркуляр из Иствейла. Отдел особо важных просил нас сообщать обо всем, что связано с Сомсами.

— Мы рады, что вы так оперативны, — вмешалась Энни. — Кто-нибудь пострадал?

Коттер глянул на нее.

— Да, мэм, — ответил он. — Молодая девушка. Его дочь. Она позвонила в участок, и было слышно, что в доме кто-то ругается и крушит мебель. Она была испугана. Попросила нас приехать как можно скорее. Мы приехали, но к тому времени, как мы сюда добрались… Да вы сами увидите.

Энни первая вошла в дом, коротко кивнула констеблю Уоткинсу, который стоял в гостиной и, озираясь, почесывал в затылке. В комнате все было вверх дном: пол усеян битым стеклом, разломанный стул лежал на столе, окно разбито, настольные лампы перевернуты. Даже небольшой книжный шкаф был отодвинут от стены, и его содержимое валялось на полу вперемешку с осколками.

— На кухне то же самое, — доложил констебль Уоткинс, — но этим ущерб имуществу вроде бы ограничивается. Наверху все в целости.

— Где Сомс? — спросила Энни.

— Мы не знаем, мэм. Его не было, когда мы приехали.

— А что с его дочерью, с Келли?

— В иствейлской больнице, мэм. Мы позвонили в отделение скорой помощи.

— Как она?

Констебль Уоткинс отвел глаза:

— Не знаю, мэм. Трудно сказать. Мне показалось, дело скверное. — Он показал в глубину комнаты. — Много крови.

Энни посмотрела внимательнее. Теперь она заметила темное пятно на ковре и выломанную ножку стула. Келли. О господи!

— Так, — произнес Бэнкс, выходя вперед. — Я хочу, чтобы вы с вашим напарником организовали розыск Келвина Сомса. Он не мог уйти далеко. Если нужно, обратитесь за помощью к полицейским констеблям из Иствейла.

— Есть, сэр.

Бэнкс повернулся к Энни.

— Пошли, — сказал он. — Здесь мы больше ничего сделать не сможем. Нанесем визит в больницу.

Энни не нужно было просить дважды. Когда они вернулись в машину, она обоими кулаками ударила по рулю и изо всех сил попыталась удержать в себе слезы гнева. В голове у нее по-прежнему стучало от вчерашних вечерних излишеств. Она почувствовала ладонь Бэнкса на своем плече, и это помогло ей удержаться от слез.