Книга Поставьте на черное - Лев Гурский

– Врете! – убежденно сказала дама в красном. – И врете-то глупо… Вас сегодня награждали орденом, правда? Вы еще улыбались, как полный идиот, и чуть не отдавили ногу Главе Администрации.

Я почувствовал, что краснею. Всегда неприятно сознавать, что кому-то со стороны ты кажешься идиотом. Но насчет ноги – это ерунда. Никому я на сцене ничего не отдавливал… По-моему.

– Награждали, – подтвердил я. – Но я не понимаю…

– Он не понимает! – издевательским тоном передразнила женщина. – Да будет вам известно, что раздел «особые заслуги» в наградной ведомости формируют только два человека. Гена и ваш Сухарев Анатолий Васильевич. А Гена никаких ваших «особых заслуг» и знать не знает!

«Да-а, – озадаченно подумал я, – вот это я влип». Как-то я не просек, что генерал-полковник орденок мне выписал не только с целью экономии казенных денежных средств. Но и чтобы намекнуть кое-кому: Штерн, дескать, мой человек. И если вдруг Штерн надумает пообщаться с конкурентом, то веры Штерну никакой не будет. Человек Сухарева. Помечен раз и навсегда. Умно, ничего не скажешь. Женщина-то права: я болван.

– Вы ошибаетесь, – грустно произнес я. – То есть орден я получил. Но на Службу ПБ не работаю. Я – частный детектив, одинокий волк. Исполняю разовые поручения… Ну, не виноват я, что генерал-полковник расплатился со мной не деньгами, а «Дружбой народов».

Мои объяснения нисколько не рассеяли враждебности дамы в красном.

– Вот это как у вас называется, – иронически усмехнулась она. – Преследовать меня по пятам, следить – это разовое поручение. Поздравляю, частный детектив. С поручением вы справились отвратительно.

– Нет, – вздохнул я, понимая, что сейчас все мои объяснения покажутся лживой комедией. – Преследовать вас – это моя личная инициатива.

– Ах, вы просто хотели познакомиться, – с сарказмом в голосе произнесла дама в пурпурном платье. – Ну, начинайте. Как это теперь принято? «Девушка, я вас, кажется, где-то видел»… «Девушка, у вас такой знакомый голос»… Ну, давайте, кавалер ордена!

– Не хотел я с вами знакомиться, – буркнул я. – Но вы так с вашим Батыровым переглядывались, что и незрячий бы заметил… А дело у меня не к вам, а как раз к нему.

– Вот и изложили бы ему, – тотчас же посоветовала моя собеседница. – Подошли бы там и изложили…

– Что-то вы сами на банкете не больно к нему подошли, – пробормотал я. – Только глазками стреляли.

– Вы дурак, – объяснила мне пурпурная дама. – Или здорово прикидываетесь дураком. Что вообще-то почти одно и то же. Ваш Сухарев только того и ждет, чтобы мы с Геной показались вместе хоть на одном мероприятии. У нашего любимого Президента – обкомовское воспитание. Для него аморалка пострашнее шпионажа, тем более накануне выборов. «Первый помощник Президента вместе с молодой любовницей посетил церемонию награждения…» – как вам заголовочек в газете? Только вы этого не дождетесь!

– Повторяю вам, – терпеливо проговорил я. – Сухарев – не «мой». И к Батырову я не мог просто так подойти почти по той же причине, что и вы. Народа вокруг было много. Разного и чересчур любопытного.

Первый раз за все время нашего разговора подруга помощника Батырова проявила слабый интерес к моему делу.

– Так что вы хотели от Гены? – осведомилась она.

Я моментально вытащил из кармана свою тайную грамотку в конверте.

– Это очень важно, – сказал я. – Президент должен непременно, незамедлительно ознакомиться. Может произойти непоправимое…

Женщина кивнула, но конверт брать у меня из рук не спешила.

– А-а, переворот, – равнодушно проговорила она. – Извините, Христа ради. Я-то приняла вас за стукача. А вы – обыкновенный «чайник». Не обижайтесь, право слово. Сейчас каждое второе послание Президенту – предупреждение о заговоре и путче. Гена говорит, что у него в кабинете уже мешки таких писем… Многие даже с фамилиями, с датами… Не бойтесь, частный детектив. Никаких переворотов не предвидится.

Равнодушие в ее голосе не понравилось мне значительно больше, нежели ее агрессивный тон несколько минут назад.

– Не в путче дело, – устало произнес я. – Все намного запутаннее и…

Как это всегда бывает, на самом важном месте меня неожиданно и невежливо перебили. Нас внезапно ослепило светом фар, и тонкий голос сказал:

– Замрите!

Рука моя машинально метнулась за пазуху, к пистолету, но вовремя остановилась: я вспомнил, что на месте оружия у меня – только шоколадные конфеты в кулечке из фольги. Суперболван! По дороге ты ведь мог сто раз выложить этот дурацкий шоколад и достать из «бардачка» свой «Макаров».

Мог, но не достал. Забыл.

В круге света возникла троица. Старые знакомые. Двое – из тех, кто меня сегодня так неловко «пас» в банкетном зале. Третий, щуплый мозгляк в плаще, – тот самый, со шприцем. Именно на нем я и проверял архимедово правило про точку опоры. Теперь, похоже, настала очередь других законов. Баллистики, например: бугаи были вооружены помповиками. Даже если у этих братцев руки-крюки и глаза свернуты набок, с такого расстояния промахнуться мудрено. Тихо они, однако, подобрались ко мне. Вернее, это я так громко препирался с женщиной помощника Президента, что обо всем забыл. И это со мной, между прочим, уже не в первый раз. Как появляется женщина – так я теряю бдительность, как женщина – так и теряю. Бабник я, господин генерал-полковник. Бабник и есть.

– Штерн, – укоризненно сказал мозгляк. – Как ты нам надоел! Ну, кто тебя просил влезать?

Парни с помповыми ружьями стояли рядом с ним, поигрывая своими стволами. У мозгляка из-под плаща выглядывала белая кромка халата.

– Ваши первые начали, – справедливости ради уточнил я. – Когда по башке меня били. И когда на «Скорой» гонялись…

– «Скорую» ты угробил классно, – признал щуплый. – И нас возле дома славно отделал. Я тебе даже счет хотел выписать, за два выбитых зуба. Но передумал. С мертвецом – какие уж расчеты!

– Я пока еще жив, – осторожно напомнил я. Или у меня начались галлюцинации, или кусты слева от меня трепыхаются посильнее, чем требовалось. Вроде ветра такого на улице нет. Или я просто не чувствую ветра, от страха? Синоптики ведь обещали сегодня порывистый ветер – «в некоторых районах города», вот слева и образовался «некоторый район»… Бог ты мой, отчего, когда на человека наставляют ружье, ему в голову лезет всякая чепуха?

– Вот именно – пока, – хмыкнул мозгляк. – Я тебе даже скажу, что с вами будет через минуту… Вот видишь этот пистолет? Заряжен транквилизатором. Сунем вас, полудохленьких, по вашим машинам, устроим столкновение… Чтоб наверняка. Улица тут тихая, но чего не бывает. Дорожная авария.

– Вы бы даму отпустили, – проговорил я. – Я вам нужен, меня и берите… Она-то вам зачем?

– Незачем, – подтвердил мозгляк. – Батыровскую бабенку трогать нам никто не приказывал… Но оставлять свидетелей – такого приказа тем более не было. Люди у нас серьезные, порядки – строгие. Как в аптеке.