Книга Великая и ужасная красота - Либба Брэй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я не могу! Я не могу!..
Она еще ближе наклоняется к воде. Я обхватываю ее за грудь, но Энн тяжелая, мне ее не сдвинуть, — но потом она вдруг опрокидывается спиной на траву, потому что Фелисити с силой дергает ее назад. Глаза Энн снова становятся серыми.
— Где Пиппа? — вскрикивает она, заглушив на мгновение вой ветра.
— Я не знаю! — кричу я в ответ.
Что-то скользкое касается моей руки. В высокой траве появилось множество змей; они ползут к нам, и трава вокруг них увядает и сохнет. Мы вскакиваем на большой камень. С дерева дождем сыплются груши, мгновенно гниющие у наших ног. Энн тихо рыдает, она превращается в нечто ужасное, уродливое…
— Помогите!!
Это голос Пиппы, полный отчаяния. Когда мы, спотыкаясь о жесткие стебли высохшей травы, бросаемся на крик, мы сразу ее видим. Пиппа стоит в большой лодке, похожей на похоронные дроги, и ветер относит эту лодку все дальше и дальше от берега. А по берегу вышагивает призрак, и мы вынуждены остановиться.
— Вот так, вот так… подойдите к ней! — смеется темная тварь.
— Прошу, помогите! — кричит Пиппа.
Но мы не в силах что-то сделать. Призрак отрезал нас от Пиппы. Мы не можем допустить, чтобы охотница поймала нас. Я так напугана, что могу думать только об одном — как бы вытащить всех нас обратно.
— В дверь, быстро! — кричу я.
Ветер швыряет на бледное лицо Фелисити прядь ее растрепавшихся волос.
— Мы не можем ее здесь бросить!
— Мы вернемся за ней! — кричу я, таща ее за руку.
— Нет!
— Не оставляйте меня!
Пиппа падает на нос лодки. Он глубоко погружается в воду под ее весом.
— Пиппа… нет!
Я выкрикнула это во все горло, но уже поздно. Пиппа прыгает в реку, и вода мгновенно смыкается над ней, и поверхность воды становится гладкой, как лед, и лишь отзвук слабого, сдавленного крика доносится до нас. Я вспоминаю свое видение в тот день, когда у Пиппы случился припадок, — я ведь тогда увидела, как ее затягивает под воду… И вот теперь я с необъятным ужасом понимаю наконец весь смысл этого.
Разъяренная тварь завывает, и тьма с визгом кидается к нам.
— Пиппа! Пиппа! — кричит Фелисити, срывая голос.
— Фелисити, мы должны уйти… скорее!
Призрак совсем близко. Времени на раздумья не остается. Я могу только действовать. Я дотягиваюсь до двери света и просто выдергиваю девушек в пещеру, где свечи мигают и потрескивают, догорая. Мы все здесь, и, похоже, нам ничто не грозит…
Но на земле лежит неподвижная Пиппа. Ее тело начинает непроизвольно дергаться…
Энн робко зовет ее:
— Пиппа? Пиппа?
Фелисити рыдает.
— Ты бросила ее там! Ты ее бросила!
Последняя свеча шипит и гаснет.
— Ты должен мне помочь!
Я с бешено вытаращенными глазами прибежала к шатру Картика. Он не стал со мной спорить, он вообще не произнес ни слова, даже когда я рассказала ему, что произошло. Он просто перекинул Пиппу через плечо и понес через лес, к школе Спенс. Приостановился он только тогда, когда мы проходили мимо оврага, где лежал труп лани. Картик помог нам дотащить Пиппу до ее спальни, а потом я помчалась за миссис Найтуинг. Я заколотила в ее дверь, я звала ее, не в силах скрыть отчаяние.
Директриса резко распахнула дверь. Ночной чепчик соскользнул с длинных седеющих волос.
— В чем дело? Мисс Дойл, что вы тут делаете в таком виде? Почему вы полностью одеты? Вы что, не ложились в постель?
— Пиппа… — выдохнула я. — Она…
Я не закончила, но в том и не было необходимости. Миссис Найтуинг прекрасно услышала панику в моем голосе. И принялась действовать со свойственной ей решительностью, — а ведь я совсем не ценила в ней это качество…
— Скажи Бригид, чтобы немедленно послала за доктором Томасом.
Ночь загорается огнями. Я сижу у окна в библиотеке, обхватив руками колени, стараясь сжаться в точку. Стоит мне чуть задремать, и я вижу Пиппу. Мокрую. С пустыми глазами. Уходящую под гладкую поверхность воды с криком о помощи. Я впиваюсь ногтями в ладонь, чтобы не заснуть. Фелисити шагает взад-вперед рядом со мной. Она старается не смотреть на меня, но ее молчание говорит само за себя.
«Ты бросила ее там, Джемма. Одну в водяной могиле».
Через лужайку проплывает фонарь. Картик. Свет фонаря подпрыгивает и дрожит в металлической клетке. Я напрягаю глаза, чтобы рассмотреть Картика. В другой руке он несет лопату, и я понимаю, что он решил вернуться к оврагу, туда, где осталось то, чего он не мог не заметить. Он собирается похоронить лань.
Но делает ли он это для того, чтобы защитить меня, или же себя самого, я не знаю.
Я очень долго сижу вот так, глядя, как ночь постепенно переходит в утро, как пурпурный свет сменяется желтым, а желтый все светлеет и светлеет, и вот уже кажется, что тьма никогда не пятнала небеса… Когда солнце поднимается над вершинами деревьев, я готова совершить последнее путешествие.
— Сохрани это, — говорю я, вкладывая в руку Фелисити амулет с Оком Полумесяца.
— Но зачем?
— Если я не вернусь… Если что-то пойдет не так, ты должна будешь найти других. Им нужно будет знать, что ты — одна из них.
Фелисити пристально всматривается в серебряный амулет.
— Ты сама решишь, идти ли за мной. Или закрыть сферы навсегда. Ты поняла?
— Да, — шепчет Фелисити. — Но пообещай, что вернешься.
Я крепко сжимаю в кулаке мягкий обрывок шелка от платья моей матери.
— Я постараюсь.
Я не вижу птиц. И цветов. И вечного заката. За ослепительно светлой дверью все заполонила зловещая серость. Пустая лодка еще качается в реке, но воду вокруг нее быстро затягивает тонким льдом.
— Если я тебе нужна, так вот она я! — кричу я.
Вокруг меня отдалось эхом: «Я… я… я…»
— Джемма? Джемма!
Из-за деревьев появляется матушка. Ее голос, уверенный и сильный, как будто притягивает меня.
— Матушка?
На ее глазах выступают слезы.
— Джемма, я так боялась… но с тобой все в порядке.
Она улыбается, и все во мне тянется к ней. Я так устала, меня мучает неуверенность, но она пришла… И она поможет мне все исправить.
— Матушка, мне так жаль… Я все ужасно запутала. Ты ведь говорила, что пока нельзя пользоваться магией сфер, и я так и собиралась поступить, но теперь все погибло, и Пиппа…
Я не могу больше сказать ни слова, я даже думать об этом не могу.
