Книга Спасатель - Вадим Денисов

Филиппинцы активно осваивают побережье к востоку от устья. У них уже есть полевой лагерь на берегу, постепенно превращающийся в нормальный поселок, хотя работают вахтами. Интерес — морепродукты, их там же обрабатывают и заготавливают.

Кроме них, никого в низовьях не встретишь, поселений по пути больше нет.

— А отшельники? Или неопознанные личности? — поинтересовался индус.

— Был один в устье, пару месяцев назад умер. Больше не замечено.

Побережье к западу от устья скалистое, горный хребет тянется настолько далеко, насколько рыбаки общины смогли разведать. Берег обрывистый, пляжей очень мало. Встречаются скалистые же бухты, там местные не высаживаются — больших резонов нет, а медведей и горных львов много. Кроме того, встречаются и стаи обезьян, но это по слухам.

Гаруды общине хорошо знакомы, хотя непосредственно деревню мегаптицы не тревожат: далековато, они предпочитают охотиться на копытных поблизости от «своей» горы. Рыбаки, если им это нужно, — редко, проходят опасное место ночью, когда птицы не летают.

— А как же «Лусон»?

— Филиппинцы тоже всегда идут с темнотой.

Вот так.

А мы поперли буром. И получили.

Ветер тем временем усиливался, по крыше простучал косой дождь и тут же прекратился, словно попробовал мишень на прочность. Балуется погода.

Мы переглянулись с Маурером — капитан значительно кивнул на окно. Я посмотрел, как аппетитно шкипер работает с яствами и напитками, накинул куртку и вышел на улицу. Пройдусь к судну, посмотрю на швартовы, может, подтянуть пора — кто знает, не превратится ли ненастье в настоящий шторм.

На улице было пусто.

Лишь большой костер догорает под ветром. Никого.

Интересно, каким способом бабки загнали взбудораженную детскую стаю? Дрыном?

По идее, киндеры должны тут болтаться — ведь для детей, не избалованных зрелищами и заезжими гостями, это грандиозное событие, целый спектакль — «День, когда в деревню пришел „Клевер“». Я уже не говорю про пароход как объект. Возле него пацаны до утра крутиться должны — где и когда еще увидеть такое чудо, сколько всего пароходов на реке.

«Клевер» хоть и качался, но стоял крепко. Тем не менее я прошел дальше по берегу, осмотрел деревянный «кнехт». Все в порядке, можно не волноваться.

Дождь, обозначившись один раз, больше себя не проявлял, судя по всему, и не проявит — тучи уносило дальше, вдалеке показалось звездное небо. Ну и хорошо, можно не волноваться. Я уже спокойно огляделся. Лежавшая метров за пятьдесят от «надолбы» огромная коряга привлекла мое внимание, и я подошел ближе. Ого, размерчик! Это же какое дерево должно быть? Может, секвойя? Не, у той корешки покрупней будут.

И тут я увидел нечто, категорически не вяжущееся с окружающей реальностью окрестностей практически первобытной деревни.

Следы на песке.

Следы волочения по берегу крупного объекта. Я только начал формировать в голове окончательную мысль, когда взгляд зацепился за еще одну отметку — характерное углубление в песке. Присев, я рукой погладил поверхность ровно и четко сформированной ямки.

Вставать я уже не торопился.

Тут на песок ставили тяжелый лодочный мотор, явно четырехтактник — в другом случае тяжесть не оправдана расходом топлива, а на местных реках это главное. Мотор таскали недавно. А следы… Объектов было два, и трудящиеся на переноске тщательно старались не наследить лишнего, чтобы издалека в глаза не бросалось: одну лодку тянули по следу другой.

Я быстро выхватил свой К-96-й, собрал маузер воедино с деревянной кобурой.

Так удобней — я ведь не пистолетчик.

И осторожно пошел наверх, где на границе песчаного пляжа начинались низкие заросли кустарника, уже зная, что я сейчас увижу.

Так и есть! Их даже не отволокли дальше: все равно с воды уже не заметишь.

Два «четырехтонника» Zodiac Heavy Duty Mark VI HD с подвесными «меркуриями». Хорошие лодки, годные. В Шанхае тоже такие имеются, но те серые, точнее, стального цвета. Эти — диверсионные, речные, в камуфлированных кевларовых чехлах, на таких через любые тесные протоки продираться можно, дикая вещь.

Здесь швейцарцы.

Клятый Отто Бахманн, «непотопимо-невыгоняемый», ты обманул всех!

И Субедара, и самого Святого, и нас, олухов, вместе взятых!

Забабахал себе топливную нычку где-то выше Шанхая, после чего, поклянчив и получив в конце концов требуемое топливо и таким образом снабдив себя горючим до уровня членства в ОПЕК, совершил длинный рейд вниз по Гангу. И засел в самом грамотющем месте — сто пудов, что мы тут остановимся: инфу по реке узнать, про птичек послушать, карты подправить. Ай да «цветок душистый прерий»! Не оценил я тебя, возгордился Федя.

Сколько их здесь? Шестеро. Из них два судоводителя, из гражданских, значит, с Бахманном трое подготовленных гвардейцев Замка, а это профи. И вооружены они как надо. Вот ведь сучий «лаврентий палыч»… А цыгане-то каковы! Знал я, что лицедейство присуще этому племени, но так качественно… А куда им было деваться, с двумя мужами против шестерки головорезов?

Из «нашей» избы на береговой песочек плеснул яркий сноп света, открылась и закрылась входная дверь, темный силуэт направился к длинному темному дому и, не заходя туда, убыстряясь, пошел дальше, к последнему в ряду строению, где и горели окна.

Понятно, почему детей нет на улице.

Понятно, почему окна второго дома темные. И нас в нем не поселили бы: как объяснить, что такой домина вдруг стал свободен? Вот и набились жители в последнем, ждут конца битвы, рассчитывая бог знает на какой профит.

Сейчас они начнут. Что делаем?

Я машинально схватился за пояс. Рация!

Хоть в этом не лоханулись — привычка помогла. Присев за кустами пониже, я вдавил кнопку вызова. Без гарнитур мы! Да черт с ними, уже не принципиально!

Пш-шш…

— Джай, здесь Отто!

Пш-шш…

— К бою! Бахманн тут!

На место ее! Спрятав рацию, я, пригибаясь, побежал вдоль кустов к избе — ох, как же хреново бежится по вязкому песочку. Наши светильники уже загасили, отлично. Глаза уже привыкли к темноте, и потому я хорошо разглядел, как медленно открылась для старта атакующей группы дверь «плохой» избы. Не, так не пойдет, камрады!

Бах! Бах!

Четыре выстрела подряд в проем, все точно положил.

Никто не сунулся. Жаль, там бревна кругом: рикошетов не будет.

Джай выкатился из нашей двери первым, наверняка с закрытыми глазами, сбрасывая остаточные «зайчики». Следом выскочил шкипер и, недолго разбираясь, как и вообще не прицеливаясь, всадил в сторону врага длинную очередь патронов на двадцать, еще и стволом зачем-то поводил из стороны в сторону. Сильфида выпрыгнула следом.