Книга Немецкий дух в опасности - Эрнст Роберт Курциус

W. W. Norton & Company, 2007. P. 162.

406

Curtius E. R. Europäische Literatur und lateinisches Mittelalter. S. 400; Курциус Э. Р. Европейская литература и латинское Средневековье. Т. I. С. 554.

407

Что никоим образом не принижает своеобразия немецкой придворной культуры; недавно ее мастерски описал Ганс Науман (см. его «Ritterliche Standeskultur um 1200», 1929).

408

Ср. с глубокой и оригинальной работой кёльнского англиста Герберта Шёффлера «England in der deutschen Bildung» (1929). По Шёффлеру, первые признаки влияния Англии и Новой Англии на немецкое образование прослеживаются только в XVIII веке. С тех пор, однако, английское влияние, как показывает Шёффлер, лишь возрастало: «Париж просто отпал… В мировой истории теперь уже поднимается солнце англосаксов, и как бы мы эту зарю ни встретили, – с радостью или с проклятьями, – утро нового дня неизбежно настанет». Если этот прогноз оправдается, то и само появление нового, «медиевистического» гуманизма в новоанглийских штатах (см. с. 328) может оказаться явлением крайне значительным.

409

Ниже, на с. 218–220, я отчасти затрагиваю предысторию этого нормализованного образа немецкой культуры.

410

Пара слов о культурных властях в Пруссии. Здесь я не пытаюсь вмешиваться в берлинский спор о музеях – крайне неприятная тема – и никоим образом не отрицаю, что социальные (стоит помнить: не социалистические) вопросы – самые насущные и неотложные в современной Германии. Мое замечание направлено исключительно к своеобразному императиву политической морали: государство, какие бы формы оно ни принимало, всегда, per definitionem призвано вроде бы оберегать традиционные культурные ценности и защищать их от бездумного расточения. Эта кажущаяся очевидность на сегодняшний день, к сожалению, под сомнением, и особенно – в Пруссии; в высоких кабинетах там, судя по всему, царят совсем иные настроения, уже отдающие небрежностью и разбазариванием. Примеры можно найти в памфлете Германа Шмитца «Revolution der Gesinnung» (Neubabelsberg, 1931; издано автором). Те обвинения, которые Шмитц обращает в сторону прусских властей, никем до сих пор не опровергнуты.

411

См. его «Das Problem der Bildung in der Kulturkrise der Gegenwart» (1930).

412

См. его «Literaturgeschichte der deutschen Stämme und Landschaften» и «Die Berliner Romantik».

413

Упомянем здесь мимоходом: Пруссию противопоставляют Австрии, Берлин – Вене, Канта – Моцарту, Дёблина – Гофмансталю; Баварию часто рассматривают отдельно, как самостоятельное явление.

414

Стоит добавить, что кое-где у Фрейда натурализм этот приобретает вполне гуманистический оттенок: ср., например, с его трогательным преклонением перед Гёте.

415

Die psychoanalytische Bewegung. 1930. II. Jg. Heft 5. Sept. – Okt. P. 118.

416

Burdach K. Deutsche Renaissance: Betrachtungen über Unsere Künftige Bildung. Mittler, 1920.

417

Жозеф де Местр: «La révolution est satanique dans son essence» [революция по сути своей есть явление сатанинское].

418

Преклонение перед «движением» заметно и в публикациях из Die Tat. Небезынтересно, пожалуй, будет отметить, что само это понятие восходит к французской политической терминологии. «Прогресс» по итогам Июльской революции оформился там как parti du movement [партия движения].

419

Чтобы завершить дискуссию о «национальном движении» – окончательно и в позитивном ключе, – нужно для начала отдать должное самому понятию «народ». Как «народ» соотносится с «нацией», с «государством», с «союзом», с «империей», с языком, расой, культурой? Какие политические последствия будут у немецкого народничества, какие – у связки всего национального с «тотальной» концепцией государства? На эти вопросы нельзя полноценно ответить в рамках чисто социологической или чисто политической дискуссии. Из-за этого образуется тот хаос, в котором все мы сегодня тонем. Крайне желательно, чтобы преподаватели политологии и социальных наук, равно как и философы из наших университетов все-таки поработали на семинарских занятиях над прояснением этой темы. Подобные занятия совершенно точно привлекали бы лучших представителей студенчества.

420

Христианство Экхарта, например, и Лютера в поздние времена, по Хильшеру, тоже «расплавилось», то есть, собственно, исчезло.

421

Scheler M. Die Wissenformen und die Gesellschaft. S. 489 и далее. Я постоянно ссылаюсь здесь на Шелера и потому в немалой степени, что труды этого человека постоянно замалчиваются философской кликой или подвергаются разного рода мелочным нападкам.

422

Мимолетные, полуофициальные замечания об университетских вопросах и университетской реформе можно обнаружить в письмах Гёте из периода Карлсбадских указов. Ср. с письмом Фойгту от 27 февраля 1816 года и особенно с письмом фон Вельдену от 17 июля 1819 года.

423

А в большинстве случаев – еще и административным госслужащим!

424

Даже медицина и естествознание работают с исторически обусловленными категориями. Атом и субстанция, элемент и формула – все это в основе своей идейные схемы, а уж потом нечто конкретное. Идейный схематизм в подобных понятиях как раз и выдает их происхождение, их взаимосвязь с исторически обусловленными ситуациями. Физика и медицина сегодня как никогда зависят от философского осмысления. Чем больше отходят на задний план механистические воззрения на природу, тем заметнее сближаются естественные науки с гуманитарными.

425

Die Tat. 1931. Nov. S. 658.

426

Далее – цитаты из книги министериальдиригента Эриха Венде «Die pädagogische Akademie als Hochschule».

427

Wende E. Die pädagogische Akademie als Hochschule. S. 70.

428

Университеты, ощутив приближающуюся угрозу, протестуют все чаще. Недавно (15 января 1932 года) в Deutsche Juristenzeitung со статьей «Наука в опасности» выступил берлинский профессор, правовед Р. Зменд. Приведу здесь один фрагмент из его статьи: «Немецкие университеты и, в частности, юридические факультеты ни разу еще – с первых дней и недель после смены власти – не встречали новый год при знамениях столь угрожающих, как теперь. Что касается поставленной задачи – образования масс: подготовка и выпуск образованных безработных от года к году делается уже настоящим бременем; для академического преподавания это нерешаемая проблема. Результат – бессмысленное перенасыщение общества [Volkskörper] интеллектуалами, не имеющими