Книга Юми и укротитель кошмаров - Брендон Сандерсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Художник встал на ее место и решительно опустил кисть, не обращая внимания на холст. Могучим мазком он изобразил прямо на земле цветок водного лотоса, раскрывшего лепестки солнцу, словно разжав кулак.
Вынужденный подчиниться его воле кошмар съежился. Но вопреки обыкновению он не испарялся, как и другие кошмары в ту ночь.
Художники могли бы все погибнуть в мгновение ока. Но машина отвлеклась на Юми, и кошмары, не ожидавшие столь отчаянного сопротивления, растерялись. Они бродили вокруг живого кольца, выискивая наиболее подходящие цели, однако не бросались в атаку всей толпой. От этого Художнику и его команде не стало легче, ведь кошмары были ужасными и по большей части стабильными. Но несколько минут замешательства дали надежду на победу.
Тем не менее люди не были готовы к такому сражению. Им приходилось защищаться от каждого приближающегося кошмара – стабильного чудовища, – при этом не ломаясь психологически. Они рисовали дрожащими руками, постоянно прерываясь и в страхе поглядывая на врагов. Художник был вынужден следить за товарищами, ведь он чувствовал, что только в единстве есть шанс на спасение. В объединенной силе живописи, не позволяющей ни одному кошмару прорвать кольцо. Дорисовав лотос, он заметил, как застыла от ужаса Иззи.
Художник оттолкнул ее и атаковал кошмар новым рисунком.
– Держите строй! – выкрикнул он, изображая птицу, на которую походил силуэт кошмара.
Оборона Килахито
Птица отчасти напоминала гигантских воронов, водившихся в стране Юми.
– Продолжайте рисовать! Наша работа отвлекает их, заставляет мешкать! Пока мы рисуем, они нас не возьмут! Это такие же кошмары, как те, с которыми вы сталкиваетесь ежедневно!
Но это было не так. Эти кошмары были крупнее и страшнее. Их глаза напоминали пустоты внутри костей. Когти резали мостовую. Хуже всего, что ни один кошмар не исчезал, будучи нарисованным. Они съеживались, но продолжали тлеть, будто угли, и снова начинали расти, когда на них переставали обращать внимание.
Их невозможно было сдержать одними рисунками. Единственным утешением Художнику служило то, что чудовища собрались вокруг, а не разбрелись по городу. Жители Килахито все еще оставались в безопасности. Но пока Художник помогал Иззи, с другой стороны кольца раздался крик. Повернувшись, он увидел, как среди кровавых брызг упала на землю Нанакаи – художница, которой было уже за сорок. Кошмар воспользовался ее паникой и улучил момент для нападения.
Еще два кошмара вцепились в нее. Нанакаи в ужасе смотрела на глубокие раны в боку и на руке. Художнику пришлось перескочить через нее, чтобы не позволить кольцу разомкнуться. Ему необходимо было как-то остановить сразу три кошмара. И он, недолго думая, принялся рисовать бамбук. Обыкновенный бамбук.
Это оказалось как раз то, что нужно. Все три кошмара мигом замерли, позволив другим художникам прийти на помощь Никаро.
Он не мог остановить армию кошмаров в одиночку. Он вообще не мог ее остановить. Лишь задержать на время.
* * *
Горы камней. Прекрасный город, который Юми видела снаружи, оказался иллюзией, облицовкой на защитной стене. Быть может, он выглядел так давным-давно, сотни лет назад.
Теперь Юми шла среди камней и полуразрушенных стен. Крыши давно истлели. Ей все-таки не удалось посетить Торио. Только его могилу.
В самом центре выстояло одно здание. Юми предположила, что это был большой выставочный зал, на его фасаде накануне фестиваля духов вывешивали яркие флаги. Именно здесь мудрецы демонстрировали свое удивительное изобретение: машину, способную призывать духов и вырабатывать новый вид энергии – хион.
Это изобретение должно было изменить мир.
На вершине лестницы Юми оглянулась на Пелену. Вдали вокруг Торио мерцали разрозненные огоньки.
– Нас ей не одолеть, – прошептала она. – Не забывайте об этом. – Она вошла в здание.
Машина стояла там, возвышаясь над прочими сооружениями, как толстый гриб над своими меньшими сородичами. В высоту она достигала тридцати футов и обладала сотней конечностей. Одними лапами складывала камни, другими сбрасывала их, повторяя один и тот же цикл. Она бы давным-давно сломалась, но инвеститура – дым – чинила все изношенные элементы, заменяла все сломанные манипуляторы. Машина была все равно что оживший мертвец.
За каменным кольцом вокруг нее собрались тысячи духов, созданий из жидкого света, переливающихся голубым и красным. Представьте себе ледяные шарики, ритмично покачивающиеся, словно зрители на концерте. Или паства на службе.
Юми собралась с силами, двинулась вперед… и сразу наткнулась лицом на невидимую преграду в дверном проеме.
Она ощупала препятствие, посмотрела сквозь него, но пройти так и не смогла. Как и сказали мудрецы, это место было под защитой.
* * *
– Мы не выдержим! – прокричал Тодзин, дернув Художника за руку. – Ничего не получается. Они восстанавливаются после того, как мы их рисуем.
Художник посмотрел в центр круга, где собралось уже шестеро его раненых коллег. Кровь покрывала землю, словно алая тушь. Одна женщина не двигалась. Остальные художники стонали от боли.
Кошмары заполонили улицу – бесконечная бурлящая черная масса с отвратительными белесыми точками глаз. Они надвигались, заставляя кольцо сжиматься. Замешательство прошло, они заметно осмелели.
У художников заканчивались холсты. Вся мостовая уже была исписана тушью; сложно было по ней пройти, не поскользнувшись.
– Что нам делать? – в панике спросил Тодзин. – Никаро, что нам делать?
– Рисовать.
– Но…
– Рисовать! – воскликнул Художник. – Если остановимся, они прорвутся в город. Без нас все жители погибнут.
– Жителям плевать на нас! – выкрикнул кто-то. – Они гасят свет и спокойно ложатся спать.
– А что еще им делать? – спросил Художник, приступая к новому рисунку. – Мы та грань, что отделяет их физические тела от их страхов. Теперь мы Соннадзор.
– Теперь мы Соннадзор! – во весь голос повторил Тодзин, потрясая кистью. – Теперь мы Соннадзор!
Остальные подхватили клич. В тот же миг над группой навис особенно крупный кошмар. Почти в пятнадцать футов высотой. Знакомый.
Да, знакомый.
Волчьи черты. Смутные заостренные контуры, как у осколков стекла. Лиюнь!
Художник вытаращил глаза.
К нему пришла разгадка.
* * *
Юми опустилась на колени у невидимого барьера перед залом с машиной, готовая смириться с поражением.
Камни отскакивали от преграды, когда Юми пыталась разбить ее. Крики не имели эффекта.
Она проделала такой большой путь – и ничего не достигла.
Ее пронзила боль. Но не своя. Она нахмурила лоб и вышла на улицу, чтобы посмотреть… на что?
«Никаро», – подумала Юми.
Она слабо ощущала его присутствие. Связь не была разорвана полностью.
Он отчаянно сражался.
«Кошмары придут. Бесчисленные кошмары. Чтобы уничтожить
