Книга Путь падшего - Максим Александрович Лагно

нападению врага. За то, что его подстрелили, когда он открыто бродил в трусах, можно влепить и непростительный промах, но Инар, кажется, всё осознал. Не стоило портить ему послужной список. Тем более, что даже с промахом он оставался вторым старшим.

Нахав Сешт заработал решающую заслугу. Он единственный, кто взял в плен колдуна. Из донесений гонцов я помнил, что пленные колдуны отлично болтали под «Правдивой Беседой», выдавая расположение своих крепостей.

Наградил всех, кроме Амака Саран и себя.

Я имел полное право выписать себе заслугу. Под моим руководством отряд одержал сокрушительную победу. Но я оставил награждение на усмотрение Экре Патунга. Заслуга от него значила больше, чем самонаграждение.

Да и формулировка самонаграждения звучала издевательски:

✦

САМЫЙ СТАРШИЙ ОТРЯДА, САМИРАН ИЗ РОДА САРАН, ПРИЗНАЛ СЛЕДУЮЩИЕ ЗАСЛУГИ САМИРАНА ИЗ РОДА САРАН, САМОГО СТАРШЕГО СВОЕГО ОТРЯДА…

Я уже встречал людей, чьи знаки воинской принадлежности усеяны заслугами от самих себя. Никто их всерьёз не принимал, хотя заслуги не были выдумкой.

30. В плену. Теневой Ветер и большая охота

Эти разблокированные воспоминания пролетели перед моим Внутренним Взором с яркостью и деталями искусной «Игры Света». И плавно перешли в сон.

Мне всегда неприятно просыпаться и осознавать, что мои переживания и победы — в прошлом. В настоящем у меня холодный каменный пол, едва прикрытый соломой, и грохот каменных стен летающей башни, сквозь который прорывался бессвязный шёпот рехнувшегося торговца.

Я проснулся с мокрым лицом. Слёзы вызвали воспоминания о покинутой Нау Саран. Пару слезинок добавили вновь обретённые отцовские чувства. Даже смерть Танэ Пахау, так и не успевшего застать спасение Дивии, вызвала запоздалую печаль. Воспоминания о товарищах тоже прибавили слезинок. Товарищи — те ещё молодые остолопы… Но мои любимые остолопы! Пока я не помню, кто именно из них умер, но те, кто живы и в плену, будут спасены мною! Ну а за мёртвых я отомщу отдельно…

Да, я проснулся в слезах, но в приподнятом настроении. Я в плену, но временно. За годы жизни в Дивии я оказывался и в худших ситуациях…

Впрочем, врать самому себе тоже не стоило. В худшем положении я ещё не бывал. Или ещё не вспомнил, что бывал… Но, как будут говорить инфоцыгане будущего: «Там, где неудачники видят проблему, успешные люди видят новые возможности».

Вновь обретённые воспоминания о прошлом, даже такие грустные, как смерть старца, настроили меня на радостный лад: пусть я падаю в грязь, но ещё не окончательно упал. И мне есть, за что бороться! За мирную и счастливую жизнь в Дивии, со своей семьёй, в красивом дворце Четвёртого Кольца.

Я тщательно утёр слёзы — их не должны видеть ни сокамерники, ни Диаба и его приспешники. Пусть они видят только торжествующую улыбку.

Поднявшись с пола, уселся спиной к стене. И сразу наткнулся на испытующий взгляд Теневого Ветра.

— Улыбаешься? — спросил он. — Снова задумал сбежать?

— Никогда не бросал думать об этом.

— Ты так и не внял моему предупреждению?

— А ты — моему?

— Знаешь, мне проще вызывать стражников и попросить их связать тебя.

— Знаешь, я вообще недоумеваю, почему ты сидишь с нами в клетке, а не со своим хозяином?

— Уж не думаешь ли ты, что я здесь по своей воле?

— Но ты и без того падший. Зачем Диабе тебя запирать?

Теневой Ветер надменно усмехнулся:

— Ты всё ещё не освободился ото лжи, которой набиты головы прирождённых жителей?

— Нет.

— Так вот, Самиран, не все падшие служат низким.

— И ты не такой, как все?

— Когда меня нашли люди Диабы и предложили служить, я отказался.

— Каков смельчак!

— Я покинул Дивию не для того, чтобы служить врагам летающей тверди.

— Ты отказал Диабе, но всё равно ему служишь? Герой, что тут сказать.

Вместо ответа Теневой Ветер подошёл к прутьям решётки. Я напрягся. Если он позовёт стражу, то вложу все оставшиеся силы, чтобы свернуть предателю шею.

Теневой Ветер повернулся ко мне:

— Давай я докажу тебе, что отказ от сопротивления имеет свои выгоды?

— Попробуй.

✦ ✦ ✦

Теневой Ветер вгляделся в сумеречные своды башни и, дождавшись затишья в грохоте каменных стен, крикнул на языке сиабхи:

— Эй, кто там есть? Принесите еды.

— У вас есть, что жрать, — отозвались из темноты.

— Правда, у нас полно еды, уважаемый, — сказал торговец Икан Каивата.

Деревянный чан с отвратительным варевом из кожи, костей и травы стоял посреди камеры, распространяя запах помойки и туалета. Чан неполон — Икан Каивата уже позавтракал. Я же терпел, когда голод достигал такого размера, что я глотал дерьмовое варево. Воды у нас вдоволь, поэтому я глушил голод питьём.

Торговец ел мерзкое варево без особой радости. Но рассчитывал, что покорность принесёт ему расположение тюремщиков и Диабы. Теневой Ветер, как я упоминал, вообще близко не походил к чану с баландой.

— Слышите, болваны? — повторил Теневой Ветер. — Принесите еду, которую мне обещал Диаба. Если он не выполняет своих обещаний, то и я не буду.

В свете факелов мелькнула заспанна рожа одного из выучек:

— Щас всё будет.

Скоро к решётке подошли вооружённые жердями выучки. Торговец застонал и забился в угол, надеясь, что там его не достанут, хотя жерди были той длины, чтобы достать везде.

Просунув жерди сквозь прутья, выучки прижали меня их концами к стене. Я сразу начал смотреть: как бы половчее вырвать оружие из рук врага? Но осадил себя. Даже если удастся завладеть жердью, как в прошлый раз, то что потом? Меня изобьют и привяжут к стене. Теневой Ветер прав.

Я снял руки с жерди, показывая, что не сопротивляюсь.

Тем временем выучки открыли замок и внесли в камеру корзину. На всякий случай пару раз ткнули жердями мне в грудь и произнесли набор дежурных пожеланий напихать мне полный зад крючьев, а в мои кишки запустить ядовитую рыбу. После чего ушли.

Теневой Ветер сел напротив корзины:

— Поешь, Самиран. Ты отощал.

Я сел. Схватил лежащую сверху корзину серую лепёшку и кусок обугленного на костре мяса. Еда не самая изысканная, но не воняющая дерьмом.

Теневой Ветер усмехнулся:

— Как видишь, Диаба и его грязные колдуны тоже не пируют.

— Это понятно. На башне сотня людей.

— Триста семь человек, — прошептал Теневой Ветер. — Из них семьдесят пять грязных колдунов.