Книга Русская пятерка. История о шпионаже, побегах, взятках и смелости - Кит Гейв

считалось уже, если у тебя в команде один или двое русских. У нас было пять. Мы с тех пор такого больше нигде не видели. Они оказали огромное влияние на игру. Ими восхищались такие великие игроки, как Стив Айзерман и Ник Лидстрем. Я искренне считаю, что мы должны говорить о русских в контексте истории НХЛ. О том, как они изменили нашу игру.

Джим Дэвеллано был благодарен переменам, которые привнесла в его команду Русская пятерка. И, как и другие менеджеры НХЛ, он понимал, что европейские легионеры были жизненно необходимы для развития лиги.

– Тогдашний президент НХЛ Джон Циглер решил увеличить представительство лиги в Соединенных Штатах Америки, и число команд выросло с 21 до 30… Ну, это огромное расширение, скажем так, – объясняет Дэвеллано. – И без европейских игроков этого в жизни не произошло бы. Русские сыграли в этом огромную роль. Без них ни о каком расширении лиги и речи быть не могло. Я же уже здесь работал. Я видел, что за хоккеисты играют у нас в лиге. Нам были нужны европейцы, которые приедут и смогут здесь играть. И русским это удалось на славу.

Тем не менее нельзя сказать, что североамериканские игроки с радостью встретили Русскую революцию. Многие из них потеряли свои рабочие места точно так же, как американцы и канадцы на автозаводах были вытеснены наводнившими рынок азиатскими и европейскими машинами, которые были более дешевыми и зачастую лучшего качества. Однако партнеры Русской пятерки по «Детройту» быстро поняли, насколько талантливы были эти игроки и что они могли принести пользу команде. Они и думать забыли, что у них отбирают работу, как только поняли, что увидеть свои имена выгравированными на Кубке Стэнли для русских было столь же важно, как и для любого канадца, который влюбился в хоккей, играя в него в детстве на замерзшем болотце.

– Из общения с русскими хоккеистами я понял, что это очень гордый народ, – отмечает Стив Айзерман. – Мы делили с ними один номер, жили бок о бок. И они четко дали нам понять, насколько для них это было важно. Для них это было очень важно. Особенно для ребят постарше – Игоря и Славы. Они приехали сюда, выбравшись из другой системы, и многого добились. Они многое выиграли. И гордились не только своими достижениями в хоккее, но и тем, откуда они родом. И неважно, пришлось ли им бежать или вести переговоры с правительством, чтобы оказаться здесь, – они все равно гордились тем, что они русские. Да и посмотрите на них сейчас – они же все уехали домой. И все с гордостью говорят о России.

Но мне кажется, что все трудности, через которые они прошли, как они вели себя, как они играли за нашу команду – этим они изменили отношение ко всем европейским игрокам в целом. После русских приехало много шведов. У нас тут выступал Никлас Лидстрем. Он выиграл «Конн Смайт Трофи», став лучшим игроком плей-офф, а также первым европейским капитаном, приведшим свою команду к Кубку Стэнли. Отношение к игрокам из Европы изменилось. И, наверное, именно Русская пятерка была первой группой хоккеистов, внесшей в это серьезный вклад.

Для Дэвеллано же, которому исполнилось семьдесят четыре в январе 2017-го, эта русская авантюра в Детройте имела большие последствия. Он вырос во времена Холодной войны – в то время у канадцев, как и у большинства американцев, было искаженное представление о русских.

– Для меня, скажу откровенно, в этом был и политический момент, – признается он. – Ну то есть, ни фига себе, я вырос на всей этой пропаганде, что русские – наши враги. И тут мы, получается, тащим к нам через границу врага. А они тогда были так хороши – нам их как раз и не хватало для победы. И они стали нашими друзьями. Думаю, это был хороший урок для меня в том плане, что такое пропаганда и как она настраивает нас против других людей.

Русская пятерка многое сделала для развития хоккея и качества зрелища на льду. Но для них самих геополитический вопрос был еще важнее.

– Я считаю, что в любом спорте международные соревнования могут стать мостиком для взаимопонимания между разными культурами, – заметил Федоров.

Старшие игроки Русской пятерки – Фетисов и Ларионов – помогли навести этот мост между двумя культурами, которые отчаянно нуждались в нем после почти полувековой Холодной войны.

– В старые времена, когда мы играли против Канады, США, Германии или шведов, мы должны были показать мощь Советского Союза. Показать, что мы большие и могучие, – делится Ларионов. – Мы должны были победить любой ценой.

Поражение грозило лишением даже тех немногих свобод и привилегий, которыми пользовались ведущие советские спортсмены. Когда же они прибыли в Северную Америку примерно в то же время, что пала Берлинская стена, кому как не им было судить о разнице двух культур?

– Когда мы приезжали в Северную Америку, то были частью группы людей. Так это работает во всем мире. Именно этим и прекрасна Северная Америка вообще и США в частности, – продолжает Ларионов. – Тут ты волен самовыражаться, но это еще надо заслужить. Чтобы стать частью какой-то группы, надо быть талантливым и трудолюбивым. Так мы и сделали. Мы показали всему миру, на что способны. Но мы делали это не для того, чтобы рекламировать образ жизни могучей России или могучего Советского Союза. Мы скорее пытались показать: вот, смотрите! У людей в России тоже есть сердце и душа. Мы показывали, что мы – такие же люди. Просто говорим на другом языке и выросли в другой системе.

Ларионов добавил, что их успех позволил русским перекинуть этот мостик. «Детройт» и Русскую пятерку ждали с огромным интересом и любопытством в каждом городе НХЛ. Игроки – особенно ветераны – с щедростью тратили время на общение с прессой. Они понимали, насколько это важно. Они прекрасно отдавали себе отчет в том, какую роль они играют в истории не только хоккея, но и политических отношений двух могущественных стран, отношения между которыми стали более теплыми.

– Выходя на лед, а затем общаясь с прессой, мы могли поделиться богатой культурой России. Мы могли рассказать о поэтах, архитектуре и многом другом, – продолжает Ларионов. – Показать, что мы – такие же люди и что хотим сделать жизнь лучше. А вместе с ней, может