Книга Та, которой нет - Маша Ловыгина

как и о том, что он перепутал ее со Стасей. Пусть все идет своим чередом, но специально лезть в это болото не хотелось. Разве не ограбить дом пришел сюда Коломийцев? И разве не его следы нашлись за домом со стороны реки? Вероятно, и машина, на которой он приехал, тоже находится где-то за границей поселка. Очень скоро все прояснится…

Когда они въехали в город, Влада спросила у Глеба:

— Почему мы поехали сейчас, а не утром?

— Понимаешь, — ответил он, — нам еще придется бывать в отделении и прокуратуре, пока Бархатов не окрепнет достаточно, чтобы самому все контролировать. А пока я буду следить за домом и за тем, что происходит. Сейчас, по свежим следам, уточним все детали, а завтра будем спать до обеда! — он усмехнулся и покачал головой, словно не верил собственным словам.

— Ты отвезешь меня домой? — спросила Влада.

— Я отвезу тебя туда, куда скажешь, — в его голосе послышалось смущение. — Не хочу, чтобы ты думала, будто я…

— А если я хочу так думать? — сказала она, опустив голову. Скосив глаза, стала следить за его реакцией.

Щека Глеба приподнялась, выдавая улыбку.

— Тогда не спрашивай, а просто доверься. Хорошо?

Влада кивнула и закрыла глаза, чтобы он не увидел, как в них полыхнули искры радостных слез.

…В отделении они пробыли не так уж и долго. Влада подписала протоколы вслед за Глебом, подтвердив свои показания. Матушкина она уже не видела — скорее всего, его отправили в другой кабинет. Вся эта круговерть высосала из нее последние силы, и уже на улице она повисла на Глебе и стояла так некоторое время в его объятиях, стараясь ни о чем не думать.

— Неужели все закончилось? — наконец спросила с удивлением.

— Может, все только начинается? — ответил Глеб.

Она провела рукой по его подбородку, почувствовав, как покалывает легкая щетина. Глеб перехватил ее ладонь и прижал к своим губам:

— Приготовишь мне завтра борщ?

— Завтра? — прошептала она. — Могу и сегодня. Хочешь?

— Хочу. — Глеб подкинул ключи. — Поехали! — Он усадил ее в машину и сел рядом. — Но сначала мы кое-куда заедем.

Влада кивнула, а затем добавила осторожно:

— У меня сейчас такая каша в голове… Ничего, если я подремлю немного? Пока мы едем?

— Конечно!

Она подумала, что вряд ли сон ее будет крепким, поэтому просто выдохнула и смежила веки, убаюкиваемая мерным шумом мотора.

Глеб не стал ее будить. Заехал по дороге в ночной магазин, купил продукты и шампанское. У своего дома заглушил мотор, аккуратно отцепил ее ремень и еще несколько минут смотрел на спящую девушку. Выйдя из машины, он подхватил ее на руки, а она доверчиво прижалась к нему, обхватив за шею. Теплое дыхание щекотало его кожу, пронизывая тело легким покалыванием.

В квартире он уложил ее на кровать, стащил пуховик и ботинки, а затем накрыл одеялом.

На кухне Глеб долго стоял у окна и думал о том, что когда-то совсем не верил в любовь. И не понимал, как бывает плохо, когда теряешь ее. Даже после стольких лет злился на мать и не мог простить ее за то, что она сделала. И сейчас Глеб мучительно пытался предугадать — сможет ли он жить, если Влада уйдет… В первую секунду после этой мысли его окатило и жаром, и холодом одновременно, глаза защипало. Но он коротко выдохнул и негромко произнес вслух:

— Сколько сама захочет… Только пусть она будет со мной…

— Кто? — раздалось за спиной.

— Ты… — не оборачиваясь ответил Глеб, глядя на отражение Влады в оконном стекле.

67

…До Нового года оставалось четыре дня. Накануне католического Рождества Бархатову сделали операцию, о чем Дмитрий Эдуардович сообщил им с Глебом, позвонив на следующий день рано утром.

— Спроси, когда мы сможем приехать к нему, — громко зашептала Влада, когда Глеб передавал ей слова Дмитрия Эдуардовича, прижав телефонную трубку к уху.

Прикорнув к его плечу, она вдыхала любимый запах. Гладила мышцы его груди, чувствуя, как они напрягаются под ее пальцами.

— Секунду, — Глеб включил громкую связь и положил телефон поверх одеяла. — Когда мы сможем навестить Кирилла Андреевича? — громко спросил, обнимая Владу.

— Ну… — на том конце послышались голоса, и разговор продолжился через минуту, — сами понимаете, что сейчас Бархатов под наблюдением. Давайте, поступим так — как только мы увидим динамику, вы приедете. Общения, разумеется, с ним не обещаю, но буду рад встретиться с вами. Мне уже звонили и прислали официальный запрос из МВД на результаты первичных анализов.

— Да, дело набирает обороты. И я держу руку на пульсе, — словно в подтверждение этому, Глеб обхватил запястье Влады и крепко сжал. Состроив хитрую гримасу, она прыснула, спрятав лицо в подушку.

— А как Влада? — поинтересовался врач.

— У меня все хорошо! — быстро ответила она и тут же прижала ладонь к губам — на часах половина восьмого, и то, что она находится рядом с Глебом, говорило само за себя. Впрочем, почему она должна стесняться этого? У нее действительно все хорошо. Так хорошо, что и представить себе невозможно!

— Рад, очень рад! — сказал Дмитрий Эдуардович. — Мне было очень приятно познакомиться с вами, Влада. И я надеюсь, что вы тоже придете…

— Даже не сомневайтесь, Дмитрий Эдуардович! — не сдержавшись, перебила его Влада. — Вы… Вы теперь для нас близкий человек… и друг.

Врач помолчал. Глеб и Влада переглянулись.

— Хорошо… — наконец раздалось из трубки. — Я позвоню вам.

Звонок прервался, и Влада пробежалась дорожкой поцелуев по щеке Глеба:

— Доброе утро!

— Доброе утро может быть еще добрее, — Глеб перевернулся, нависнув над ней. Он разглядывал ее еще немного сонное лицо,