Книга Аристократ представляет - VladimirK

я не могу добиться результата с детьми Круза. После того, как Эйт сломался, за дело бралась Вика, а потом снова я. Ни у кого не хватало терпения. Их отношения между собой были крайне враждебными. И они не соглашались ни на какие уговоры. Я скандалил, доказывал, отчаивался… А они были как скала.

Я смог восстановить работу в моих студиях. Я знал, что противник пошел на крайнее меры, чтобы попытаться закрыть кинокомпанию. Потратил большие финансы на подкуп, запугивал, где-то пошел на значительные уступки. Нина обещала, что будет отстаивать меня до последнего.

— У тебя же есть волшебная палочка? — спросила Ксюша, находясь в своей игре. А Вика продолжила логику:

— Взмахни ей, чтобы нас не закрыли.

Я лишь схватился за голову. Меня мучили экзистенциальные вопросы после ночных кошмаров. Сюда добавьте то, что в реальности волшебной палочки не существовало, так как она существовала в виртуальном мире и которой я пользовался совсем недавно. Вот было бы хорошо — взмахнул — и новый мир, населенный только добрыми людьми! К сожалению так в реальности не сделаешь. Нет, ну, конечно, можно сказать, что волшебная палочка — это мой верный Рассадник. Можно сказать еще, что волшебная палочка — это кинематограф, который я выстроил в самые короткие сроки — но это больше для красивой метафоры, чем для жизни. Будем надеяться, что какая-нибудь «волшебная палочка и сработает». Но тут тоже были сомнения.

Дело в том, что моя любимая и очень личная «волшебная палочка» — отснятая мной кинокартина «Автокомп» в прокате потерпела абсолютный крах. В этом фильме были использованы спецэффекты, захватывающий сюжет, актуальность (о машинах), человеческое тепло, часть моей души. И вот это все зритель не оценил. Полностью проинорировал премьеру. Полный провал в прокате. Ну вот как рассчитывать на такую «волшебную палочку»?..

— Выходит, я все умею, кроме как режиссировать фильмы и улаживать житейские дела. Еще и убиваю. — Пробормотал я придя к выводу. И припомнив смерть Борисова. — То есть я не умею ничего.

— Это у тебя просто переходный период, — состроил из себя умного Юрка.

— Ты знаешь, я просто не думал, что делаю так много ошибок. И что я не очень-то приятный персонаж.

— Во-от, наконец-то понял, — горько пошутил Юра, но добавил. — Я столкнулся с такой реальностью в… Париже. Недавно. Я не владел реальностью. Всякие глупые обстоятельства заставляли меня делать бессмысленные дела… до твоего появления в Париже… Теперь кое-что поменялось.

— Нормальной он. — Вставила Вика, лузгая вишенки. Деликатес специально покупался в магазине.

— Кто?

— Муж мой.

Юра заулыбался. Если в постели стараешься, значит «нормальный». Я читал его мысли как раскрытую книгу. Я погрозил ему пальцем.

— А вот ты — так себе, актер, — Вика выдала Юрке. Ох, эта вечная ревнивая неприязнь!

— А вот некоторые журналисты писали, что я хороший актер, — попытался он оправдаться, перед Викой он робел. — Ну там харизматичный, пластичный…

— Смазливый просто, — отрезала моя женушка. Вот так наводить порядок, так наводить. — Вон у нас один хороший актер — Эйт.

Эйт где-то у входа в офис встрепенулся.

— Почему это?

— Потому что он железный, а выглядит как человек.

— Строго говоря, я не железный. Сплавы разные, и пластик есть, резина…

Вика никак не отреагировала на это замечание Эйта и продолжала:

— Никто не знает, что он робот, думают, что он человек — вот это актерство!

— И запомни, — начал говорить нам Юрка зловещим голосом, — про Электроника знает только сам Электроник!

Все заржали.

Мы помолчали, понимая очевидное. По нам готовится удар. А мы по мере возможностей готовимся его отражать. Хорошо, что технологии находятся не полностью в их руках. Иначе они бы нас просто бы прихлопнули. Технологии — преимущественно на нашей стороне. Но мы лишены точных адресов, куда бы следовало ударить.

— Ползут слухи, — доложил Эйт, а Юра его перебил:

— Это страшнее всего! Слухи!

А Эйт продолжил:

— Вас считают инопланетянами. Что у вас всюду инопланетные технологии.

— Что интересно, — сказал я, — люди придумали всю эту возню со слухами в масс-медиа для того, чтобы всем было легче. Чтобы было легче циркулировать информации, с тех пор информация стала оружием… Вот они сами с испуга запускают слух что Ионов — прилетел с Альфа Центавра. И эту чушь размножают в миллионах копий.

— Влад! — вошла в комнату Вика. — Тут тебе какой-то Синица звонит. Написано, что заместитель губернатора. Будешь говорить?

Я кивнул и взял сотовый. Услышал в трубке вальяжный тон:

— Привет, Влад! Ты решил стать пастухом человечества? То что ты сам относительно неуязвим, обновлен телом, тебе этого мало. Ты решил принести огонь всему человечеству, да?

Напористый какой, этот Синица! Привык все, что задумал получать. Меня только этим не собьешь.

— Как ваша встреча с погрузочным роботом? Пока откладывается? Скажите, где вы находитесь и я вам пришлю, очень работящего робота.

— Ха-ха-ха, — Натужно откликнулся Синица. — Это было упущение, поверь, я больше не подставлюсь. Я по делу. Давай договоримся! Это же житейская ситуация. Ты пойдешь навстречу, я пойду навстречу. Так и договоримся. Поделим потоки, ну что тебе?

— Хорошо. Давайте начнем с того, что надо вернуть мне, владельцу, мои активы. А вы очень много отобрали. У меня когда-то была Бит-корпорация в моей единоличной собственности.

— Ты много просишь. Сейчас нет таких богачей, сейчас все стали беднее.

— Даже Беккер?

Это было приземление Синицы. Ответить он на этом не мог. С Беккером ведь подразумевались все его адепты. Неслабо иметь полную власть на планете. Прикидывайся бедным как хочешь, но вся эта клика рассчитывала на одно — власть, которая их обогащает беспредельна.

Поэтому про Беккера он говорить не стал.

— Слушай, у тебя кто забрал твое барахло? Я разве? Спроси со своей родной спецслужбы. Они прочиповали тебя, они и все забрали.

Я удивлялся этой способности нести всякую чушь. Лишь бы заболтать меня.

— В смысле? Спецслужба это сделала по договоренности с вами. Не удивлюсь даже если прямо с вами. Моя собственность — Мамонт. А разве ты не имеешь в моем городе пиццерий, стройподрядов, технологических служб, проектов в Автокомпах? Они разве не в твоей частной собственности? Мне плевать, чьими руками вы все это сделали. То, что вы у меня забрали — оно все мое!

Я разозлился.