Книга Гений 30 лет Спустя - SWFan

девушка с длинными голубовато-белыми волосам. Фан Линь повернулся, выпучил на неё глаза и задеревенел; Мая у него за спиной шумно вскочила на ноги.

Императрица посмотрела на пару своими большими, но узкими, с пышными ресницами бледно-жёлтыми глазами.

— Я использую духовную проекцию. Как твой артефакт, — сказала она.

Фан Линь протянул руку и поводил по волосам девушки, потом ткнул её в плечо — его палец прошёл насквозь. Затем мужчина попробовал накрыть лицо девушки ладонью… Она смотрела на него спокойными, немного заинтересованными глазами, как человек обыкновенно смотрит на приставшую к нему обезьянку.

Фан Линь опустил руки.

— З-здравствуйте, — сказала Мая у него за спиной и, мужчина был уверен даже не глядя на неё, вежливо кивнула.

Императрица Ледяных Гу сдержанно кивнула ей в ответ и продолжила говорить:

— Она культивирует иначе; Ци не вихрится вокруг неё, следуя за потоками Дао, но исходит изнутри, — девушка нахмурилась, как будто пытаясь что-то прощупать. — …Даже после смерти её наполняет великая сила; старайся к ней не прикасаться в своём смертном обличии. Случайный всплеск её энергии может лишить тебя нескольких лет твоей жизни.

Фан Линь пришёл в себя и кивнул. А потом усмехнулся, потому что он как раз собирался притронуться к этому созданию.

— Кстати, — вдруг задумался мужчина. — Так вот почему её Ци казалось таким слабым, когда мы сражались. Сжатым…

— Да, но и не только. Это необычное Ци, — отвечала Императрица Гу. — Его концентрация значительно слабее чем у той энергии, к которой вы привыкли.

— Хм… — Фан Линь задумчиво кивнул.

— А… Если концентрация слабее, может это «смертное Ци»… — вдруг подняла голос Мая и сразу затихла, когда на неё уставились сразу две пары глаз, — девочка смутилась.

— Возможно, — кивнула Императрица Ледяных Гу.

— Смертное Ци… — задумчиво прошептал Фан Линь.

Смертное Ци пытались синтезировать многие десятки тысяч лет, со времён краха Девяти Небес. Если это правда было оно, то…

— Интересных ты врагов себе нажила, — покачал головой мужчина.

Мая неловко улыбнулась, а затем помялась и снова спросила:

— Тогда… Если это смертное Ци, может она культивирует как древний Бессмертный?.. — в голосе девочки зазвучало волнение.

— Маловероятно, — спокойно и беспощадно отрезала Императрица Ледяных Гу:

— Древние Бессмертный были людьми, а это существо, — она наклонила голову, разглядывая спокойными жёлтыми глазами тело девушки, — …не человек.

— Ах… Но, если у неё есть Смертное Ци, значит его можно культивировать? Правда? Мастер, тогда может вы сможете?.. — у девочки сияли глаза.

Фан Линь посмотрел на неё и слегка усмехнулся, — может он сможет культивировать? Как древний бессмертный, без Звездного Колеса? Да, было бы славно… Мужчина покачал головой.

И вот он уже собирался объяснить причины, почему именно это было невозможно, и почему зря у девочки так горели глаза, и даже открыл уже рот, чтобы объяснить эти причины…

И завис.

Фан Линь хотел сказать, почему именно он не сможет культивировать.

Но почему-то молчал.

Почему он молчал?

Мужчина сам не понимал.

Постепенно его челюсть отвисла, а глаза уставились в темноту.

Нависла полная тишина.

Наконец Императрица Ледяных Гу задумчиво наклонила голову и сказала:

— Теоретически… Это возможно.

1. Или же «蟠龙», согласно поговорке — паньлун это дракон, который лежит в грязи и скрывает свои силы.

63. Мы = Я и Ты

Пока Фан Линь, совершенно ошарашенный, сидел на полу, приоткрывши губы и смотря стеклянными глазами в никуда, дверь в столовую тихо приоткрылась и стуча каблучками вошла служанка с подносом на руках. Цинь Жуа взглянула на мужчину, потом на Маю. Императрицы Гу уже не было — она исчезла настолько же внезапно, насколько появилась.

Чёрненькая девочка вдруг опомнилась и заметила женщину:

— Тётя Жуа…

— С добрым утром, юная госпожа, — приветственно кивнула ей Цинь Жуа, делая сдержанный реверанс, после чего снова обратила заинтересованный взор на мужчину. Тот не шевельнулся. Тогда служанка прошлась к нему и водрузила свой поднос ему на макушку. Голова Фан Линя немного накренилась, поднос тоже накренился и вот-вот должен был свалиться на землю, но в последнюю секунду мужчина очнулся, удержал его, аккуратно уложил на пол и сам поднялся — а затем он схватил Цинь Жуа за плечи и попробовал захватить её губы своими.

Женщина, однако, ловко повернула голову и поцелуй пришёлся ей в щёку.

— Ещё слишком рано, дорогой, — проговорила Цинь Жуа певучим голосом, отстраняясь. — Сперва завтрак.

Но Фан Линь её не слышал, — он не мог поверить в своё счастье, и оно сияло внутри него, сквозь его лицо, как ослепительная звезда; мужчину распирало от радости, — он застыл, его пальцы сами собой сжались в кулаки, а взгляд устремился в звёздное окошко.

Потом, примерно через пару десятков секунд, мужчина понял, как глупо сейчас выглядит, прокашлялся, и присоединился к Мае и Цинь Жуа, которые в это время уже устроились за круглым серебристым столиком. Фан Линь приставил к нему стул и без лишних слов взялся за трапезу. На белой тарелочке перед ним лежала куриная грудка — мужчина расправился с ней как дикий волк, и даже раскусил несколько косточек, пока обгладывал их до белого лоска; потом он схватил чашку чая. Фан Линь отпил немного и сразу взялся за сахарницу и высыпал из неё в небольшую чашечку добрую половину сахара; размешал; выпил. Стукнул чашкой о столик. Нашёл кусочек белого хлеба и стал и его тоже посыпать сахаром и жадно жевать.

Всё это время Мая поглядывала на своего Мастера: ей было одновременно и радостно за него, и немного неловко; в какой-то момент она заразилась энтузиазмом Фан Линя и тоже опустила палочки и взялась за грудку руками, — удивительно, но это только замедлило девочку.

Цинь Жуа смотрела на пару как на зверюшек из зоопарка, улыбалась и умилялась.

Наконец Фан Линь закончил со своей трапезой, немедленно встал из-за стола, и вдруг он снова схватил служанку за пояс; женщина собиралась опять от него ускользнуть, и может даже щёлкнуть по лбу, легонько, чтобы успокоить буйного, но затем она вспомнила, как сама, только что, отшутилась будто сперва нужно позавтракать, а потом флиртовать; и женщина нашла настолько забавным, что рвение мужчины вновь вспыхнуло сразу после трапезы, как будто он воспринял её слова всерьёз, что не успела опомниться, как их губы соприкоснулись. Его руки прошлись её спине. Мая опустила голову. Её щёчки уже начинали краснеть, но тут раздался спасительный для девочки очень недовольный кашель.

— Я не мешаю? — прозвучал раздражённый голосок.

Фан Линь оставил Цинь Жуа и повернулся ко второй дверцы, в правом конце комнаты напротив окна. Оттуда на него смотрела,