Книга Король Камней - Генри Лайон Олди

– Начнем? – спросил Эрик.

Вместо ответа Натан принял стойку.

Напротив стоял чужак. Младший брат куда-то делся, вместо него рапиру держал человек, похожий на отца, только без отцовской ласки во взгляде. Он меня убьет, подумал Натан. Нет, это я убью его. Юноша не знал, что страшнее. Твоя Долорес, вспомнил он. Эрик всегда дразнил меня: «Твоя Долорес…» Я обижался, сердился и не видел главного. Сейчас вижу. Чужой человек хочет убить соперника. Гордый, кичащийся происхождением Эрик и самому себе не признался бы в том, что с легкостью говорила вслух половина студентов на каждом курсе. Великий Митра, что мы делаем?

Клинки скрестились.

Фагот звучал все громче. Струнные бесились; скрипки белыми гребнями порхали над волнами баритон-виол. Натан сдерживался, пробуя защиту брата. Сдерживался и Эрик, двигаясь с медлительностью, мало свойственной его порывистой натуре. Это не могло продолжаться долго. Правый кварт. Укол в секунду. Финт, ангаже; ремиз. Музыка рвалась в зенит. Звон литавр; звон рапир. Скрипка-прима хлестнула яростным пассажем. Натан едва увернулся. Опоздай он, и клинок рассек бы ему скулу. Рискни он, и его собственный клинок вошел бы брату под ребра. Вольт; еще один. Фланконад под руку, в бок. Эрик отступил. Увлекаемый боем, Натан шагнул вперед, но брат отступил снова. Он смотрел поверх Натанова плеча, в сторону городской окраины, где, как знал Натан, сгрудились корпуса красильной фабрики.

Ловушка?

Натан остановился, опустил рапиру острием к земле. Нет, Эрик не спешил воспользоваться моментом. Забыв о дуэли, он не отрывал взгляда от чего-то, невидимого для Натана, и чужак уходил, растворялся, уступал место растерянному мальчишке.

Подставив брату спину, Натан обернулся.

От города к ним неслась гарпия. В когтях она несла знамя, красное с золотом. Мощные крылья пластали воздух, человеческое лицо пылало от гнева. Если бы мог, Натан провалился бы сквозь землю. Позади сопел Эрик. Гарпия спикировала к башне, начиная обратную трансформацию еще в полете. Долорес Станца, в прошлом – именная стипендиатка Академии наук, прошла через камень, закончив университет с отличием. Инициацию будущему доктору философии и информатики оплатили из благотворительного фонда, учрежденного графиней ди Гендау. Если у профессора ди Ронара, более известного как Ворон, и впрямь была высшая степень контроля над метаморфозами, приват-доцент Станца ни в чем не уступала заведующему кафедрой.

Братья отвернулись. Разглядывать голую Долорес было низко для ди Шоргонов. Натан чуть замешкался – и поэтому видел, как знамя оказалось домашним халатом, который женщина мигом накинула на себя. Мелькнул нитяный кушак, завязываясь узлом. Полы халата развевались, словно крылья, когда Долорес ринулась к дуэлянтам. Две пощечины прозвучали так громко, что спугнули ворон, сидевших на карнизе башни.

– Идиоты!

Пощечины сменились оплеухами.

– Болваны! Молокососы!

– Ну да, – сказал Натан. – В общем, да.

Эрик кивнул, держась за щеку.

Сев на траву, приват-доцент Станца разрыдалась. Из слов, тонувших в слезах, сделалось ясно, что Долорес проспала. Добрые люди, чьи друзья случайно оказались в «Цветке яшмы», из лучших побуждений уже сообщили ей о предстоящей дуэли. Проклиная двух идиотов, болванов и молокососов, Долорес намеревалась еще до рассвета явиться к башне и, договорившись со сторожем, обождать дуэлянтов внутри. Но с вечера она долго не могла заснуть, и вот – пришлось лететь сломя голову, едва схватив халат, позоря ученую степень и женское достоинство…

– Что напишут в газетах? Что я совратила молодых ди Шоргонов? Нагишом выплясывала перед ними?! Лупила по мордам, как портовая шлюха – пьяных матросов…

– Ну да, – вздохнул Эрик. – В общем, да.

Натан втянул голову в плечи.

Яблоневый цвет летел с веток на землю. Вздрагивая, белые лепестки кружились в воздухе. Лепесткам казалось, что они – метель, буран, вьюга. Что жизнь – навсегда.

В чем-то они были правы.