Книга Восстание - Саймон Скэрроу

за пределами досягаемости копья, висели небольшие группы повстанческой кавалерии.

Позиции, выбранные для метательных машин, были отмечены столбами с привязанными к верху красными полосками ткани. В пятидесяти шагах от линии боя расчеты метательных механизмов могли хорошо видеть приближающегося противника. Катон подсчитал, что повстанцы окажутся в пределах досягаемости скорпионов, как только переправятся через ручей. Светоний выделил по двадцать механизмов каждой фланговой батарее и сорок – центру.

Когда повозки были переданы артиллерийским расчетам легионов, Катон повел своих людей на позицию на крайнем правом фланге. Когда они миновали Десятую Галльскую, он поднял руку в знак приветствия его командиру, префекту Трасиллу. Его вспомогательные силы срезали дерн и почву перед своей позицией, чтобы создать перед собой выступ на высоте примерно около метра над землей, с которого можно было сражаться с противником. Некоторые из людей вбивали колья в землю у подножия уступа под углом к врагу, а затем затачивали их топорами.

- Отличная работа, Катон! - крикнул Трасилл.

- Как вижу и у тебя.

- Светоний хочет, чтобы полевые работы были завершены к ночи. Тебе лучше сразу пригласить к этому своих ребят.

- Мы справимся.

Трасилл прищурился на солнце, подсчитывая, сколько осталось светового дня, и покачал головой. - Я сомневаюсь в этом.

Территория, выделенная для Восьмой Иллирийской когорты, простиралась на сто шагов от линии леса до фланга когорты Трасилла. Восьмая была одной из самых крупных объединенных конно-пехотных когорт, в ее составе было более девятисот человек, когда они начали кампанию по взятию Моны. Боевые потери, ранения и болезни сократили ее численность до менее чем половины первоначальной численности. Когда конный отряд будет отведен в резерв вместе с остальной кавалерией, у Катона останется триста человек для удержания его участка боевой линии. «Тогда в три ряда глубиной», - подумал он. - «Вряд ли достаточно, чтобы выстоять против решительного штурма». Ему оставалось только надеяться, что план наместника по подавлению атаки с помощью метательных снарядов и полевой обороны увенчается успехом.

Как только солдаты сбросили свои походные фурки и вытащили кирки, центурионы приступили к подготовке боевого выступа, который будет занят Восьмой Иллирийской. Было ясно, что ауксилларии устали после долгого дневного марша, но времени дать им отдохнуть не было. Катон решил, что ему нужно показать им пример, насколько важно, чтобы армия была готова к битве как можно быстрее. Сняв шлем, он взял из тележки два запасных инструмента и протянул один Макрону. - Давай покажем им, как это делается.

Они заняли свое место там, где кончался уступ, сооруженный соседней когортой, и принялись размахивать кирками, разбивая землю на комки укоренившейся травы и рыхлую почву. Люди с удивлением и восхищением смотрели на своего командира, копающегося в земле. После первых нескольких взмахов Катон остановился и встал, чтобы обратиться к ним.

- Что? Вы думаете, что ваш префект слишком высок и недосягаем для такой работы? Позвольте мне сказать вам, задолго до того, как я стал префектом, я был рядовым в легионах. А теперь, если вы, кривоногие ублюдки, закончили пялиться, то вам лучше поторопиться, пока мы с центурионом Макроном не закончили работу за вас!

Комментарий был встречен смехом, люди Восьмой когорты выстроились в ряд и принялись за дело, и вскоре уступ начал обретать форму. Работа сопровождалась обычным подшучиванием, и центурионам не нужно было использовать витисы, чтобы подгонять людей. Сумерки уже сгущались над ландшафтом, когда задача была близка к завершению, и Катон опустил кирку и вытер пот с лица тыльной стороной предплечья. Он с удовлетворением изучил их усилия, прежде чем послать Галерия и его центурию за кольями, чтобы завершить полевые оборонительные работы когорты.

Дойдя до фляги, он сделал большой глоток, прежде чем обратить внимание на зрелище, разворачивающееся на юге. Арьергард достиг скромного брода, пересекавшего ручей, и начал подниматься по склону, чтобы присоединиться к остальной армии. Следившие за ними группы всадников мятежников отошли на несколько сотен шагов назад, чтобы оценить приготовления врага. За ними, в нескольких километрах к югу, последние лучи заходящего солнца окрашивали сухую сельскую местность красными оттенками и огромную темную массу армии Боудикки и ее сторонников в лагере. Над ними висела розоватая пелена пыли, и была бесконечная рябь отблесков, когда солнце отражалось на оружии и доспехов воинов-бриттов.

Остальные люди из когорты, а также те, кто находился на склоне, остановились, чтобы рассмотреть огромную колонну, приближающуюся, словно гигантский рой насекомых. Особая тишина окутала их, пока они с благоговением смотрели на происходящее. Лишь немногие видели весь масштаб вражеского войска, приближавшегося к Лондиниуму. Теперь Светоний и каждый человек в его армии могли своими глазами увидеть опасность и понять масштабы битвы, которая им предстояла.

- Это как … это похоже на огромный потоп, - бесхитростно прокомментировал один из ауксиллариев рядом с Катоном. - Придет за нами, чтобы смыть нас.

Макрон развязал шейный платок и вытер лицо. - Никто нас никуда не смоет, ребята. Римская армия – это скала, о которую разбиваются вражеские толпы.

- И иногда они этого не делают… - тихо сказал себе Катон.

Он вздохнул и выкрикнул приказ через склон.

- Вернуться к работе! Я хочу, чтобы колья были установлены и заточены, пока еще светло! Пошевеливайтесь!

 

*************

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ГЛАВА XXIV

 

Всю ночь все больше и больше костров зажигалось по широкой дуге вокруг позиции римлян, ближайшие из которых находились на небольшом возвышении в полутора километрах от ручья. Отсюда тысячи красных отблесков расходились вдаль, до тех пор пока не сливались с холодным белым блеском звезд. Слабый гомон голосов и ржание напомнили Катону звуки, доносившиеся из Большого цирка в Риме перед началом скачек. Он знал, что десятки тысяч людей, собравшихся вокруг костров, разделяли желание разрушить каждое римское поселение и убить каждого римского солдата, мирного жителя и соплеменников, сотрудничавших с ними в Британии. И все же он не мог не находить это зрелище довольно жутким и по-своему прекрасным.

Вокруг него в темноте продолжалась подготовка римских полевых укреплений, пока инженеры наблюдали за строительством защитных батарей и размещением группы стрелометов. Еще дальше в самом узком месте между деревьями по обе стороны дороги выстроилась линия повозок, служившая последним опорным пунктом. При свете жаровен люди закрепляли бревна на колесах, чтобы закрыть доступ под механизмы. Другие застраивали борта повозок, обращенные к склону, и строили сторожку над дорогой.

В другом месте подразделения, завершившие работы на своих оборонительных участках, отдыхали на позициях. Палаток не было, так как Светоний не хотел, чтобы они обременяли армию, если противник предпримет внезапную ночную атаку. Поэтому люди лежали на земле, пытаясь заснуть, или сидели и смотрели на вражеский лагерь, завороженные его масштабами. Разговор был приглушен,