Книга Возвращение в Тооредаан-2 - Егор Дмитриевич Чекрыгин

не скоро.

Но тут мы сели обедать и, хотя поначалу мне кусок в горло не лез, — вкусная пища и здоровый аппетит быстро взяли свое. А уж поверьте бывалому пирату, — после продолжительного питания корабельной стряпней, аппетит моряку, сидящему перед кучей вкусных блюд, испортить трудно. Что мы с Игииром и доказали делом, фактически на двоих умяв целого барашка в брюхе которого оказался местный аналог риса, смешанный с изюмом и цукатами, и щедро сдобренный специями — одно из «фирменных» блюд Фесткийских островов. Все это мы заедали кучей овощей и фруктов, — сырых, маринованных, вареных, тушеных, и жаренных. Потом последовали пироги со всем, что только можно найти на островах, правда, чаще всего это находили в море, но все равно было очень вкусно. Даже пирожки с морской капустой или улитками шли на ура, главное не слишком задумываться, что ты ешь. Нашего корабельного кока Деревяшку, хватало только на похлебку со всей морской живностью, что умудрялись наловить матросы, а там тоже всякой гадости хватало, только было намного менее вкусно.

Потом наступило время изысканных вин и сладостей, и конечно же — наших рассказов о приключениях и подвигах. И Игииру и мне, было чего рассказать, так что публика не осталась разочарованной.

И вот под вечер, когда жаркое тропическое солнце уже начало клониться к закату, но до темноты еще оставалась пара часов, прозвучали роковые слова — «А пойдемте гулять!».

Это предвечернее время, когда на землю сходит хоть какая-то видимость прохлады, на островах считалось самими богами предназначенным для светской жизни. Все, от богатых купчиков до нищей бедноты, в эти часы старались выползти из своих убежищ, и провести время со вкусом и толком. Одни оттягивались в дорогих тавернах, уровня наших ресторанов с тремя звездами Мишлен, другие — в складчину покупали флягу дешевого вина, и распивали ее с друзьями, гуляя по набережной — достаточно длинной, чтобы на ней хватило место и завсегдатаям ресторанов, и веселящейся бедноте. Должно было хватить и мне, и моему кошмарно-позорному костюмчику.

Ясное дело, что идти не хотелось, но попробуйте отказаться, когда любимая женщина смотрит на вас с такой гордостью и восхищением в глазах. Попробуйте объяснить ей, что считаете результат ее многодневных трудов и немалых денежных вложений, нелепым уродством. …Ведь, в конце-то концов, она же ни в чем не виновата, действовала в рамках и представлениях своего мира, ибо даже не представляет, что существуют другие миры. …Что говорить о ней, если даже у даарских стражников, чьи воинские умения наиболее схожи с нашими пограничниками-фсбешниками не возникло даже крохи понимания, при виде серенько-невзрачной ткани моей формы? Зато они искренне восхищались богатой отделкой и обилием позолоты на мундире. А мало ли я встречал подобных нелепо изукрашенных мундиров в Мооскаа? Тут такой мир — документы с собой таскать не принято — они в карман не влезают. А свой статус, принято доказывать поведением, осанкой, и дорогими одеждами. …Если подумать, то и мы, не слишком-то далеко ушли от этого. Часы за сотню тысяч евро, по сути такая же нелепость, как и золотые висюльки и шелковые ленточки на моем мундире. Ведь показывают-то они то же самое время, что и обычные, за пару тысяч рублей. Костюмы от Гуччи-Версачи — люди переплачивают сумасшедшие деньги, по сути, за одну только бирку и собственные понты. На моем-то мундирчике, хотя бы золота, каменьев, да шелка — на пару-тройку сотен полновесных золотых монет. А что такого крутого есть в той гуччи-версачевской тряпке? — Покрой, ткань? — Не, не стоят они тех денег, которые за них просят. Однако… В общем — не лежи в основе этого «проекта» моя старая форма, я бы, наверное, и не стал так психовать, а отнесся бы к подарку достаточно спокойно. Любимой бы одежкой, это конечно не стало, ибо — раздражает меня вся эта мишура. Однако и устраивать истерики я бы тоже не стал — нет ничего глупее, чем судить о чужом мире, по собственным представлениям, сложившимся в совершенно другом мире и других условиях. Просто тут два мира, как бы наложились друг на друга, и я на секундочку представил, что меня увидят мои сослуживцы — то-то им веселья будет! Но! — это если они увидят меня в таком виде Там — на Земле-1. А если тут, на Земле-2? — Скорее всего, они мне еще и позавидуют, ведь мой уродский мундирчик, говорит о том, что я не только выжил в совершенно чуждом для меня мире, но и добился тут достаточно высокого положения. Так что хихикать и задирать нос, тут уже буду я.

…Лишь бы только не нарваться в таком виде на Говорова. Боюсь, он не сможет сдержать гомерического хохота при виде моей «старой обновки», и тогда мне придется объясняться с Неевиией. А ведь она девушка гордая, и своей ошибки мне никогда не простит.

И как назло, не успели мы пройти набережную до половины, как навстречу нам заявилась эта парочка — Говоров и оу Дарээка. Конечно не вдвоем, а со свитой, тут были и шкипер Лоон — официальный судоводитель «Счастливого», и парочка старших офицеров с того же корабля, и какой-то мутный тип оу Огууд, от которого, судя по невзрачному виду и хитрой морде, так и разило очередными спецслужбами, и еще несколько человек, которых я не знал, (хотя кажется, один из них был местным бургомистром). Но как-то так получалось, что все эти люди словно бы пребывали в тени этих двух. Оба владетеля Фааркоона, выступали важно, держались вальяжно, и посматривали на всех остальных снисходительно. Вот у таких вот, уж точно, ни один, даже самый борзый ДПСник, стражник, или патрульный, документы спрашивать не осмелится. С такими мордами в Кремль можно дверь ногой открывать, и посылать первого встречного офицера ФСО сбегать в ГУМ за сигаретами. Вся встречная публика почтительно расступалась перед ними, и приветствовал низкими поклонами, словно каких-то королевских особ.

…Я, кстати, обратил внимание, что и передо мной, а вернее — перед моим мундиром, народ тоже расходился в стороны. А потом неоднократно слышал за спиной почтительный шепот, с упоминанием моей фамилии и службы под стягом «Красного вепря». И конечно же, не могло не получиться так, что обе наши процессии, сошлись нос к носу.

Я хотел было просто разойтись на встречных курсах, но куда там, — Игиир, едва ли не пинком направил меня к моим сюзеренам, напоминая об обязанностях оу, — все-таки редкостный он педант и зануда во всем, что касается этикета, а в спину