Книга Код красный - Хельга Петерсон

Мне уже не четырнадцать, — ткнула в себя пальцем. — Я выросла, я девушка, и у меня есть чувства, мать твою. Я всего-то хочу, чтобы меня любили! Но пока ты рядом, это невозможно. Мне надоело быть твоей «девочкой для битья». Хватит.

Последняя фраза прозвучала, как удар о стену. Дыхание сбилось, сердце поршнем заколотило прямо в рёбра. Но это нужно было сказать. Давно нужно было. Челюсти Люка сжались, на скулах заходили желваки. Мокрые волосы прилипли к лицу, закрыли глаза, но даже сквозь чёлку в них пробился металлический блеск. И даже такой, промокший под дождём и обозлённый, он ужасно красивый. Еще более притягательный, чем обычно… Какое же это дебильное, неуместное наблюдение по уши влюблённой идиотки.

Сердце сжалось.

А молчание, кажется, поглотило все внешние звуки…

— «Девочкой для битья», значит, — наконец, задумчиво протянул Люк, делая еще одну затяжку. — Отлично, — струйки дыма вышли через нос.

Сигарета всё-таки потухла. Он закусил щёку изнутри, отшвырнул её в сторону и, глядя под ноги, снова сунул руку в карман.

— Не волнуйся, я съеду через пару дней. Никаких больше рук в твою сторону, — вытащил жвачку и забросил в рот.

На его лице появилось полное безразличие. Штиль, несмотря на стекающие по скулам ручейки воды. Джеки заложила руки за спину и с силой сжала пальцы. До боли в костяшках.

— Прекрасно, — она кивнула и попятилась.

Он опустил голову и тоже сделал шаг назад.

— В оставшиеся дни могу вообще к тебе больше не подходить.

— Замечательно.

— Замечательно, — расстояние увеличилось еще на шаг. — Тогда я пошёл? — он приложил два пальца к брови и отсалютовал. — Ариведерчи. Сайонара.

И, больше ничего не говоря, развернулся и быстрым шагом двинулся в противоположную сторону.

Джеки осталась стоять посреди тротуара. Уставилась в удаляющуюся мокрую спину, прижала ладонь к горлу и схватила ртом воздух. В груди будто рванула граната. Шрапнель застряла в рёбрах, пробила лёгкие, сердце и долетела до горла. Вот и всё. Добилась того, чего хотела. Ведь хотела, да?

Она резко развернулась и быстро пошла к остановке. Шаг, второй, третий… перешла на бег, задыхаясь и продолжая заглатывать воздух. Если всё правильно, почему же так больно-то, боже? Может, потому что Люк стал зависимостью? И он в этом даже почти не виноват. Он просто был собой, а она сама закрутила себя в воронку этих слишком дружеских отношений. Нельзя было с ним сближаться. Просто нельзя. Он человек-магнит. Сколько она злорадствовала над идиотками, которые крутятся вокруг него, как планеты вокруг солнца, и вот… Сама стала такой же.

Он не виноват. Он просто такой, какой есть. Яркий, харизматичный, притягательный.

Стоило быть умнее и держаться от него подальше. Впредь так и будет.

Вот только нужно заново научиться дышать.

Глава 31

На краю сознания заиграла монотонная мелодия.

Прямо в голову начала стучать вибрация.

Люк дёрнулся и поморщился. За слипшимися веками пронёсся белый шум, густой туман, облепивший мозг, начал рассеиваться, и из груди вырвался сдавленный стон.

Телефон, мать его.

Чтоб он сдох.

Люк с трудом перевернулся на спину, и каждая мышца в теле отозвались тупой болью. Он открыл глаза, несколько раз моргнул и уставился в белый потолок. Вибрация, бьющая в башку, закончилась. Сознание наконец начало светлеть. Вчерашний день пулей пронёсся в голове и растаял. Люк снова выдавил стон. Веки опустились.

Вот бы это был сон. Дебильный, драматичный сон. Бывают же такие. Когда вдруг падаешь с обрыва и летишь в пропасть, сначала накрывает паника, а потом прямо во сне понимаешь, что нужно просто открыть глаза. Срочно. Прямо сейчас.

Люк поерзал по простыне и приподнял веки. Осторожно посмотрел по сторонам. Прислушался. Тишина в квартире, нетронутая кровать Артура, пустая бутылка Просекко возле собственной подушки.

Дерьмо.

Значит, не приснилось. Всё было на самом деле. Осмотр квартиры, дождь и разозлённая Джекс под этим самым дождём. Разозлённая и жестокая. Кто бы знал, какой жестокой она может быть… Даже садисты не такие злобные, какой оказалась эта маленькая ведьма. Невыносимое создание.

Без которого теперь нужно заново учиться жить.

Люк тяжело сглотнул. Под головой снова прошла вибрация, и он осторожно сунул руку под подушку. Вытянул мобильник и, прищурившись, посмотрел на экран. Девять утра. Один пропущенный и новое сообщение от Эда. Люк открыл шторку и сквозь пелену перед глазами пробежал взглядом по тексту.

Эд: «Не знаю, какого хрена ты делаешь, но у нас сегодня концерт. Дядя Дэн попросил заменить ди-джея, потому что он траванулся. Пост о замене уже на странице клуба, так что не говори, что тебя не предупреждали».

Люк уронил руку с мобильником на грудь и снова зажмурился.

Ну что за дерьмо! Нашли время, мать их… Послать бы их в задницу: и Эда, и его дядю-владельца-клуба. Сегодня явно не тот день, чтобы выступать. Во рту пустыня, в глазах резь, тело будто сломано, и это всего лишь с одной бутылки Просекко. Она очень удачно нашлась вчера вечером, когда Люк сидел в комнате и бесконечно прислушивался к тому, когда откроется дверь, и ведьма явится домой.

Знала бы Айда, на что была израсходована её праздничная шипучка. Она ведь так за него радовалась… наивная.

Он не сразу пошёл домой после вчерашнего шикарного выступления на тротуаре. Пришлось пошататься по улицам, пока ведьма будет собираться на работу. После всего сказанного было бы очень неудобно тереться мокрыми задницами в одной квартире. Он пообещал не подходить к ней.

Самое дерьмовое обещание в жизни.

Люк пешком доплелся до дома, сел в баре напротив и, грея руки о кофейную чашку, как идиот пялился в окно. Мокрая одежда отяжелела и мерзко прилипла к коже, а волосы склеились. Дрожь крупными волнами ходила по телу. Не хватало еще заболеть и выпасть из выступлений из-за одной маленькой идиотки… Но зато это чувство холода на время притупило весь тот коктейль, который бурлил в крови и грозил выйти из берегов кипящей лавой.

Гнев, обида, опустошенность…

В груди появилась тупая боль и черным пятном поползла по телу. На зубах скрипнули песок и горечь.

Самое большое унижение в жизни.

Еще большим унижением стало бы только успей он сказать ей нечто большее. Если бы начал оправдываться и случайно сболтнул лишнее. Смешно представить, как бы вытянулось её лицо. Как округлились бы