Книга Бремя прожития, или Неисповедимы пути журналистские - Александр Юрьевич Васильев

Завели книгу учета и контроля. Уходя, в ней следует записывать, когда убыл, куда и во сколько вернешься. Книгу негодяи тут же обозвали и написали на ней: «Фискал», пририсовав зоркий глаз.

Хорошая мысля, которая приходит опосля, не подчиняется режиму. Размышляя над заголовком в троллейбусе, на унитазе или в душе, как человек законопослушный, я чувствую себя правонарушителем: в «Фискале» не записался! А как предугадать, что творческий «процесс пойдет» именно в этом месте, в этот час? Из «Карнавальной ночи» нам известны формы и методы борьбы с товарищем Огурцовым и то, что он раньше или позже будет побежден. Но мне хочется на работе работать, а не бороться. Время не то. Когда в нечастых встречах с коллегами из других изданий заходит разговор о «борьбе за дисциплину», они смеются надо мной и говорят: «Врешь! Не может быть». Чувствую, и вы сейчас усмехаетесь скептически. Клянусь мамой! Все так, как рассказал.

«Журналист», № 1, январь 2000 г.