Книга Врата Тартара - Сергей Извольский

Замолчав ненадолго, я посмотрел на Анастасию. Княжна, обдумывая услышанное едва кивнула, показывая что поняла и восприняла сказанное. И поняла она еще кое-что – во всех своих выводах и доводах я не принимал в расчет одной важной детали. Я вообще не затрагивал тему, жива ли ее мать – княгиня Анна Николаевна. Сама Анастасия этой темы тоже не касалась, даже в мыслях. Ну, почти не касалась.

Когда пауза затянулась, я продолжил.

- Оставшись рядом с тобой, максимум я могу рассчитывать на статус полевого командира, а это – готовая живая мишень. Причем не только для чужих и противников, но и для своих и союзников, учитывая мое… происхождение. Очень удобная мишень. И учти, умереть после твоего приказа мне будет вдвойне неприятно. Особенно если мы все же продолжим то, что не завершили только что.

После того как так изящно намекнул на возможную перспективу все же заняться любовью, щеки девушки заалели.

- Ты же не думаешь, что я смогу отдать такой приказ? – спросила княжна.

В ответ я только громко фыркнул, не сдержавшись. И наткнулся на неодобрительный взгляд Анастасии. Ну да, ну да, веду себя как не знающий правил приличия варвар.

- Власов уже сегодня должен официально отречься и сделать меня регентом при своем несовершеннолетнем наследнике.

- И?

- И независимо от того, жених я твой или нет, как глава партии-правительства в первую очередь ты должна будешь учитывать интересы не рода, а клана Власовых, который будет категорически против решения удалившегося в скит князя. Тебе придется занимать чью-либо сторону, и это точно будет не сторона моих интересов.

Анастасия, судя по виду о подобной стороне дела даже не думала. Княжна сейчас смотрела на меня отстраненным взглядом. Ее холодный расчет никуда не ушел, и сейчас она взвешивала ситуацию.

Не ушел холодный расчет, но исчезла ледяная расчетливость. Словно действительно с того момента как она опустошила источник, из нее вынули осколок льда.

- Я решу этот вопрос, так что будут довольны все, - произнесла после недолгого раздумья княжна. - Не сразу, конечно, придется на некоторое время законсервировать проблему.

- Абсолютно все, что ты сделаешь, может быть использовано против тебя. Любое решение в мою пользу будет проигрышным, и даже опасным для тебя.

- Почему?

- Потому что все равно скажут, что их было четверо, - усмехнулся я.

Анастасия взглядом показала, что поняла откуда цитата.

- Послушай, - немного устало подытожил я. - Тридцать тысяч чужих жизней. Это минимальная цена входного билета во власть и тебе все равно придется ее платить, пусть даже с отсрочкой. «Справедливость в каждый дом», «любовь правит миром» и прочие не имеющие отношение к реальному миру вещи говорят только те, кто не стоит рядом с политикой. Государство – это в первую очередь инструмент силового подавления, инструмент войны. И ты будешь вынуждена руководствуется в первую очередь его интересами. Никаких сантиментов. Совсем никаких, понимаешь? Стоит тебе взять власть, как любовь при взгляде сверху превращается лишь в дофаминэргическую целеполагающую мотивацию к формированию парной связи. Таким же образом можно разложить состав и остальных добродетелей, которые не только мешают управлять, а банально опасны. Любой правитель, кто решает иначе – знакомится с гильотиной. Кто крепко держится за власть и выкашивает протестующих артиллерией, живет долго и счастливо. Это работает только так и никак иначе.

- Мне иногда кажется, что тебя нам прислал сам дьявол, - негромко произнесла княжна после долгой паузы.

- Ты ошибаешься, это не так, - только покачал я головой.

Астерот все же архидемон, но никак не дьявол… При мысли об этом я замер. Потому что неожиданное знание, очередной кирпичик в картину мира вдруг оказался совсем рядом, казалось только руку протяни – и можно забрать. Догадка была совсем близко, но у меня никак не получалось ухватить мысль. А очень хотелось; вплоть до того, что начал испытывать почти физический дискомфорт.

Анастасия внимательно посмотрела на меня, а я встряхнулся, забывая о навязчивой идее поймать бродящую рядом догадку. Тоже рабочий вариант – очистить голову, а после дельная мысль вернется сама.

- Тебе надо поспать, - посмотрел я в глаза Анастасии. - Иди, я покараулю.

Кивнув, она поднялась и направилась в спальню. Прежде чем княжна закрыла дверь, я успел увидеть, как она задернула шторы. Посидев немного, я поднялся с дивана и вышел на крыльцо подышать свежим воздухом. Меньше чем через минуту, прислушиваясь ко внутреннему радару, отметил как изменилось ощущение Анастасии. Княжна уже заснула, и ощущаемый огонек от нее стал как-то мягче и спокойнее, что ли.

На расстоянии нескольких километров вокруг по-прежнему не было ни души. Но ко мне вернулось неясное беспокойство, приглушенное было напряженной беседой с княжной. И оно никак не давало покоя.

Зайдя в дом, я принялся тщательно его изучать. Комната за комнатой, внимательно осматриваясь и прислушиваясь к ощущениям. Что-то мне здесь определенно не нравилось, но вот что – понять я никак не мог. Не меньше часа я медленно ходил по комнатам и вокруг дома, обследуя стены и комнаты. В баню и пристройку с генератором также заходил, но не обнаружил ничего подозрительного.

Вообще ничего, ни малейших следов недавнего присутствия человека. Но обнаружил все, что нужно для комфортного пребывания гостей. Этот дом был идеальным – вплоть до эргономичной раскладки салфеток в держателях. Охотничий домик, простенький с виду, явно был создан специалистами высокого класса. Здесь просто не было лишних, ненужных и цепляющих взгляд деталей.

Более того, дом полностью стерильный. Как инструмент в кресле стоматолога, который после использования прогоняют через спирт и жарочную камеру, дезинфицируя. Понятно зачем это делать с инструментами, а вот зачем это нужно делать с домом, уничтожая даже малейшие следы пребывания здесь?

Подойдя к крыльцу, я – повинуясь наитию, закрыл глаза и глубоко вздохнул, отдаваясь потоку и проваливаясь в изнанку мира. Открыл глаза, рассматривая окружающее пространство словно через фильтр сепии – будто на старой желтоватой фотографии. Еще не междумирье, а его граница – наблюдаемая со стороны живого мира.

Очень осторожно и аккуратно я двигался вперед, в сторону серого света. Здесь – в изнанке, я уже был несколько раз. Но это все были случаи, когда меня сюда вытаскивали. Или же я заходил-выходил и действовал торопливо, потому что на кону лежала чья-то жизнь, а время поджимало. В этот раз я пошел словно через узенький мостик над пропастью, через который в горячке недавних боев неоднократно пробегал туда-сюда, просто не замечая опасности. Сейчас же, в спокойной обстановке, очень хорошо прочувствовал всю глубину бездны под ногами. Ощущения были в некотором роде сравнимы с теми, когда вспоминаешь детство в девяностых и думаешь, цепенея: «Как мы вообще выжили?»

Мир между тем окрасился в серый цвет негатива. Вокруг заклубились лоскутья мрака, вихрясь медленными тягучими воронками, концентрирующимися вокруг охотничьего домика. Вообще Тьмы вокруг было исчезающе мало – лес наблюдался как фотографический позитив, царство белого с серыми контурами деревьев. А вот сам дом напротив был негативом – царство черного, где контуры обозначены светлыми штрихами.