Книга Разделенные - Анна Пляка

Помолчала, поглаживая передатчик на шее. Вдруг очень стало не хватать мандолины, или хотя бы ветра, стука тростника, шума воды, который сопровождал рассказы прежде. Без них пауза казалась мучительно долгой и оглушающей.

— Когда его изгнали, — со вздохом продолжила Таари, — двор тоже был распущен. Они ушли кто куда, в монастыри и чайные дома, стали крестьянами и ремесленниками, последовав за своим принцем. Но только Сакура решилась воплотить их самую смелую мечту. Отправиться к врагам и, возможно, своим примером доказать, что можно не только драться и умирать. У нее получилась. Она дошла до Эндаалора. Но вернуться уже не смогла. Нет смысла сейчас рассказывать, чем именно она болела, да и я не так хорошо знаю медицину, чтобы хорошо понимать это. Но ей нужна была постоянная поддержка. Несколько операций. Отец помогал ей: они познакомились, когда она только пришла.

Вздохнула, переменила позу. Отпила воду из чашки. Она вся сейчас была не скорбью, но памятью о ней, тягучей, горькой. И тут же, в один миг, выпрямилась. Обвела взглядом бункер.

— Я с детства знала о Кайне больше, чем все. Когда я начала учиться, то, сопоставляя то, что мы знали о Праземле с тем, что рассказывала мама, я начала подозревать, что наши предки не нашли новую планету. Они просто описали круг по галактике и вернулись домой как раз тогда, когда следы прошлых цивилизаций и катастроф стерлись, а выжившие позабыли обо всем. Доказать это стало смыслом моей жизни.

От скорби не осталось и следа, боль переродилась в пламя, стала дровами для негаснущих огней в ее глазах.

— Я начала с того, что попробовала высчитать это математически по сохранившимся координатам путешествия. Но слишком много данных было потеряно, поэтому я ушла из СК и занялась культурными связями. Решила доказать, что наши культуры слишком близки, чтобы не быть родственными — более, чем могли бы быть культуры двух волн колонистов. Вы видели, как у меня не получилось. Но теперь у меня есть доказательства. Если мы сможем отправить их в Эндаалор, моя жизнь и жизнь моей матери будут не напрасны. Нужно только подняться достаточно высоко или найти, как здесь получали данные с поверхности.

Встала, тряхнула головой. Бросила:

— Последняя история кончилась. Пора спать.

Ушла обратно в комнату, где стоял работающий компьютер. Акайо, помедлив, двинулся следом.

Ее не оказалось ни за машиной, ни вообще во всем зале. Акайо постоял, хмурясь, беспокойство заставляло сонный разум просыпаться. Направился в комнату с лесом, забрался в дальний от двери заросший угол, где они нашли уютно спрятанное кресло. Не ошибся.

— Раньше я не думала, что мы в самом деле можем умереть, — тихо сказала сидящая в тени Таари. — Теперь думаю.

Потянулась к нему, обвила шею, заставляя наклониться, приникла к губам, целуя настойчиво и нежно. Акайо плавно опустился на колени, сел на пятки, чтобы быть ниже нее. Таари одобрительно мурлыкнула, мягко скользнула губами по щеке, лбу, поцеловала сомкнутые веки. Прикусила ухо, скользнула ладонью по горлу. Он сглотнул, зная, что под ее рукой сейчас прокатывается кадык, и был вознагражден тихим рычанием.

Пальцы зарылись в волосы на затылке, потянули, заставив сильней откинуть голову, Таари приникла к его шее, целуя, кусая, скользя языком по коже, заставляя дрожать. Добилась сдавленного полувздоха-полустона, отстранилась удовлетворенно, толкнула в плечи, заставляя растянуться на земле. Быстро разделалась с узлом пояса, запустила руки под рубашку — холодные, они заставили вздрогнуть, пытаясь сбежать от прикосновения. Акайо, преодолевая себя, замер, вытянулся неподвижно, позволяя ей касаться его так, как она хочет.

— Люблю тебя, — вздохнула Таари. Она всегда была его миром, и сейчас зеленое море захлестывало, сбивая его с ног, накрывало волной, накатывая и отступая, маня за собой, обещая тепло и покой. Акайо погрузился в эти воды, как делал много раз, отпуская самого себя. Он был счастливым и легким, как плывущий по течению тростник, и море было ласковей, чем всегда.

Они оба думали "Возможно, это в последний раз".

Глава 17

Он проснулся на земле в лесу и несколько мгновений растерянно моргал, не понимая, где он, и почему никого нет рядом. Потом вспомнил, поднялся. Пошел искать Таари.

Она стояла на столе в одном из залов с техникой, в зубах какой-то инструмент, руки в ярких синих перчатках погружены в нутро белой коробки, приделанной к потолку. На пожелание доброго утра отозвалась невнятно, потом перехватила инструмент, посмотрела на Акайо.

— Разбуди остальных, если они еще спят. Нам нужен план действий.

План получился простым и понятным — Таари остается в бункере и пытается восстановить системы для передачи сигнала в Эндаалор, остальные делятся на группы минимум по двое и идут на разведку во все возможные стороны. Тот, кто находит выход, возвращается, дошедшие до следующей станции или уткнувшиеся в тупик возвращаются тоже. Если выход не найдет никто, встречаются и перебазируются на следующую станцию, забрав из бункера все, что можно.

— Так больше шансов найти выход.

Все согласились.

От бункера можно было уйти тремя путями, на первый взгляд ничем не отличающимися. Лидерами групп назначили Акайо, Тэкэру и Иолу, почти само собой получилось, что в группе Акайо оказались Джиро и Тетсуи. Вместе вернулись на станцию, там разделились. Рельсы уводили в темноту, Акайо в этот раз растянул цепочку поперек, так что и он сам, и Джиро могли касаться пальцами противоположных стен тоннеля. Так они были уверены, что не пропустят повороты, если вдруг они будут.

Но нашли не поворот, а дверь, и совсем близко к станции.

— Сразу вернемся? — неуверенно спросит Тетсуи, когда они открыли ее и увидели в свете блеклой лампы завивающуюся винтом лестницу вверх.

— Нет смысла, — ответил Акайо. — Остальные вернутся не скоро, и нужно убедиться, что она не завалена, как другие.

От подъема начала кружиться голова, они шли друг за другом, взбираясь по высоким ступеням. Акайо скользил ладонью по опорному столбу, унимая все чаще колотящееся сердце. Ему казалось, что он чувствует свежий воздух, но он убеждал себя, что это может быть иллюзией или следствием еще одного искусственного сада, как в бункере. Начали встречаться осыпавшиеся ступени, приходилось ползти по ним почти на животе, чтобы удержаться, и все же они поднимались. Светящаяся лента, тянущаяся вдоль стены, здесь мерцала, иногда встречались полностью погасшие участки. Наконец она прервалась, Акайо рассмотрел край. Сказал больше сам себе, чем спутникам:

— Ее оторвали специально.

Они кивнули, переглянулись. Пошли дальше.

Когда Акайо понял, что на лестнице не становится темней, он едва удержал радостный возглас. Еще несколько оборотов, и они увидели светлый лаз, не прикрытый ни люком, ни дверью. Акайо выглянул осторожно, но спуск прикрывал густой колючий куст, не позволяющий почти ничего разглядеть. Судя по звукам, людей рядом не было, и Акайо, раздвинув частые ветки, выбрался наружу. Шипы оставили царапины даже на щеке, но это было неважно. Они выбрались. Они нашли выход!..