Книга Корона Весны - Анна Бахтиярова

— А?

— Это ещё в Академии началось! — Норди всплеснула руками, и краска с кисточки обильно брызнула на стену. — В последний год. Однажды мне здорово попало от Ловерты. Я знала, по дороге в спальню другие ученики станут коситься и злорадствовать. Вот и подумала: как было бы здорово стать незаметной. А желание взяло и сбылось! Меня до ночи никто не замечал. Пока сама на кого-нибудь не натыкалась. Но через минуту все опять забывали о моём присутствии. Тогда это напугало. Я не понимала, что со мной творится. Но после приказа о казни Шарлотты эта "особенность" пригодилась. Могу беспрепятственно спускаться вниз, выводить собаку на прогулку. Только толстый стражник меня сегодня увидел. Но я так испугалась за собаку, что, наверное, потеряла концентрацию. Ещё ты недавно нас обнаружила — на улице…

— Верно, — протянула Мари, задумчиво глядя на потрескивающие огоньки свечей. — Но я не сразу увидела. А боковым зрением выхватила. Будто вас там не было, и вдруг появились. Но я сама была расстроена, и решила — померещилось.

Дайра подозрительно прищурилась, но не рискнула задать встречный вопрос. А, Мари успев пожалеть о нечаянной откровенности, продолжила допрос более решительно.

— Когда появился дождь? Не вздумай лгать. А то передумаю и пойду… Нет, не Королю. К Грэму. Но можешь считать, это одно и то же.

Плечи Дайры поникли. Иллара оставался одним из немногих стихийников во Дворце, кого она всерьез опасалась. Достаточно вспомнить, как учитель отправил обеих драить Дворцовое крыльцо, и даже Рейм Норда не посмел предъявлять претензии. Конечно же, Мари прекрасно понимала, что Грэм может изменить отношение к бывшей ученице-неудачнице на корню, едва узнает, кто её настоящая мать. Но Дайра-то об этом не подозревала. Снова всхлипнула и принялась плаксиво объяснять.

— Впервые я вызвала грозу Летом. Но всё началось гораздо раньше. Мой погодный дар сходил с ума весь прошлый год. Помнишь реку в тренажерном зале? А дождь… дождь прошел после того как… — Дайра поёжилась, прежде чем решилась произнести вслух самое главное — После того, как я перестала пить папино лекарство.

— К-к-какое лекарство? — Мари придвинулась ближе, боясь пропустить хоть слово. Святые небеса! Кажется, происхождение Дайры не единственная тайна клана Норда. Ниточка (Ситэрра боялась додумать мысль до конца) тянулась в загадке, над которой бились Король и Принцесса.

— Я точно не знаю, — Норди принялась вытирать заслезившиеся глаза, не замечая, что пачкает лицо краской. — Я его всю жизнь пила. Папа сказал, я родилась с поврежденной силой. Но родители скрыли это, чтобы меня не отправили из Дворца на срединную территорию. Стали давать настойку, говорили это старый семейный рецепт. Она жутко горькая на вкус, но приходилось пить по два раза в день — утром и вечером. Когда сила начала шалить, отец велел увеличить дозировку. А лекарство Хорта, наоборот, пить запретил. Сказал, в моём случае оно сделает ещё хуже. Сначала мне действительно стало лучше, но потом сила опять взбунтовалась.

— Почему ты отказалась от настойки? — сердце билось, как безумное. Необходима была очень веская причина, чтобы Норди ослушалась отца.

— А ты бы смогла её пить, после того, что стряслось на церемонии открытия?! — нервы Дайры не выдержали, и девушка заревела в голос.

— Так это ты?! — не поверила ушам Мари. Перед глазами встала свистопляска из дождей и молний, устроенная стихийниками, потерявшими контроль над погодным даром.

— Нет! — Норди отбросила кисть в сторону. — Это мамаша Волонтрэ! Идиотка!

— А?

— Она зачем-то обыскала мою сумку, пока я не видела. Нашла пузырёк с настойкой. Решила, что это сироп (они, действительно, по цвету похожи, оба розовые!) и вылила лекарство в бутыль с дурацким рябиновым морсом! А потом ещё и меня в воровстве обвинила. Сдался мне её сироп! Хорошо хоть она не догадалась, почему испортился напиток. Как и все, подумала, что кто-то пытался церемонию сорвать. Зато папа сразу всё понял. В таком бешенстве я его ещё ни разу не видела. Велел молчать и продолжать "лечится". Но как я могла? После того, что увидела?! Моя настойка изувечила силу других стихийников. Как же тогда она могла помогать мне?!

Мари молчала, не представляя, что сказать заплаканной стихийнице. Несмотря на вечно недовольный вид Рейма Норды, она всегда считала, что дома Дайра обласкана отцом. А на деле он годами издевался над её погодным даром, пытаясь перекроить под собственные приоритеты. Разумеется, главе столь именитого клана была необходима дочь исключительно с Зимней принадлежностью. К тому же, обман помог скрыть страшное преступление.

— Я боялась отказываться от лекарства, — неожиданно призналась Дайра, теребя черными пальцами подол, на глазах перестающий быть чистым. — Вдруг со мной случится беда. Всю ночь не спала, думала, думала. А потом решила подождать несколько дней. Если почувствую себя хуже, снова начну пить настойку. Вот только всё наоборот вышло. Да, я теперь дожди и грозы вызываю и не очень-то их контролирую. Зато краски появились, и злость почти ушла. Не понимаешь, о чём я? Конечно! — Дайра горько засмеялась. — Все всегда говорили: красный, зеленый, желтый. А для меня это был пустой звук! Мама кричала часто, когда вместо голубого шарфа я приносила ей темно-серебристый. Но я не видела разницы! Существовало три цвета — белый, чёрный и серый. А теперь их много. Как у всех. Ну, а злость… — Дайра несчастно посмотрела на болонку, продолжающую покорно лежать у ног. — В груди словно узел развязался. Иногда и сейчас накатывает беспричинная ярость на всех. Но всё реже и реже. Дышать легче стало. Не понимаю, как я раньше жила. А, впрочем, я не знала, что бывает по-другому…

— Что будешь делать?

Мари не сумела найти в душе слов утешения. Хотя и поняла, что Дайра пыталась извиниться за прежние обиды. Настолько, насколько смогла.

— Не знаю, — губы Норди задрожали. — Не думай, я не дурочка. Понимаю: то, что со мной творится, невозможно объяснить простым искажением силы. Я вызываю Весенние дожди. И лечу умирающих, хотя у нас в роду никогда не было целителей. Но я не хочу искать другие объяснения. Потому что боюсь. Боюсь, что истина разрушит всё.

— Но так не может продолжаться вечно, — попыталась Мари зайти с другой стороны. — А если ты вызовешь ливень у всех на глазах? Силу ты не контролируешь.

— Но я стараюсь! — Норди приложила руки к груди. — Пожалуйста, не выдавай меня. Обещай, что не сделаешь этого!

Глядя в несчастные глаза той, чье место заняла в сердце Майи, Мари кивнула. Хотелось поскорее добраться до постели и разрыдаться, уткнувшись в подушку. Выплакать горе без остатка. И навсегда проститься с бабушкой. Для начала — в мыслях…

— Пускай всё остаётся, как есть, — подытожила непростой разговор Норди и всплеснула руками, заметив, наконец, что привела в негодность очередное платье.

Как же далека она была сейчас от истины. Цепочка событий уже была запущена без их с Мари участия. И от двух юных стихийниц уже ничего не зависело.

Глава 25. Два обмана

Она не добралась до кровати. Уснула на полу одной из трёх умывальных комнат приюта, где проплакала до глубокой ночи. Не лить же слёзы при новой соседке или остальных сиротках! Чревато ненужными последствиями. И несолидно, к тому же. Все знают, Мари Ситэрра не из тех, кто поддаётся эмоциям на глазах у других стихийников.