Книга Веспасиан. Павший орел Рима - Роберт Фаббри

Сидевший верхом Веспасиан гордо расправил плечи. Сердце его переполняла гордость. Сомнения, которые грызли его всё утро, куда-то исчезли, а на их место пришла уверенность: сегодня он проявит себя умелым командиром. Сомневаться в собственных способностях — значит подвести подчинённых, своих солдат. Из сегодняшнего сражения Рим выйдет победителем, и он, Тит Флавий Веспасиан, внесёт свой вклад в эту победу. И тогда Рим запомнит его имя.

Когда враг бросился в атаку, более половины когорт Четырнадцатого легиона уже перешли через мост. Предрассветная мгла взорвалась тысячами невидимых голосов. Вниз с холма устремилась тёмная людская масса. В тусклом, сером свете было невозможно различить отдельные фигуры, а вот их намерения были предельно ясны. Все они неслись в одном направлении — навстречу Четырнадцатому легиону — в надежде отбросить его назад за реку, прежде чем с ним сомкнутся Второй и Двадцатый. Поскольку батавские ауксиларии до сих пор стояли на холме ближе к северу, силы Четырнадцатого легиона составляли всего пять тысяч легионеров. Пять тысяч против почти сотни тысяч варваров. Эта плотная людская масса будет давить на их щиты, и рано или поздно легионеры дрогнут.

— Наступаем ускоренным шагом! — крикнул Веспасиан трубачу, перекрикивая улюлюканье бриттов и песни своих солдат.

В считаные мгновения приказ был передан всему легиону. Солдаты ускорили шаг, песня осталась та же.

Лучники и артиллеристы на восточном берегу, следовавшие за легионом, тоже добавили скорости, зная, что, хотя их стрелы и неспособны причинить значительный ущерб огромной варварской орде, даже каждая отдельная смерть повышает шансы легиона на успех.

Тем временем день вступал в свои права. Вскоре уже можно было различить отдельные фигуры, бегущие вниз по холму навстречу когортам, что, перейдя мост, теперь строились на другом берегу. Первая линия из пяти, с Сабином в первой шеренге, уже завершила построение. Задняя линия теперь состояла из двух когорт, к которым уже подходили остальные. Увы, на фоне огромной варварской орды эта формация являла собой довольно жалкое зрелище. Веспасиан не тешил себя иллюзиями. Не защищённый с флангов, Четырнадцатый легион был обречён.

Поскольку стало почти светло, Веспасиан прикинул расстояние. От Четырнадцатого их отделяло примерно пятьсот шагов. Они преодолеют их примерно за такое же число биений сердца. Сабин должен продержаться это время.

От Четырнадцатого вверх взмыло размытое облако: копья. За первым залпом тотчас последовал другой. Оба растворились в массе бриттов, как будто были выпущены не в людей, а в реку. Несколько тысяч смертей почти ничего не значили. Бритты продолжали наступать.

В следующий миг они налетели на строй римлян. Тот дрогнул и почти прогнулся, однако через несколько шагов вновь застыл на одном месте. А потом исчез под лавиной варваров. Между тем небо осветили первые лучи солнца. Высокие облака тотчас окрасились в красный цвет. Казалось, будто небо над головой тоже истекает кровью.

Единственное, что говорило о том, что легион ещё жив, — это лязг и звон металла, доносившийся из гущи сцепившихся в схватке противников.

Две когорты перешли мост и вскоре растворились в людской массе, подтвердив тем самым, что легион удерживает позиции. Веспасиан по опыту предыдущего дня знал, что значит своими телами сдерживать натиск неприятеля, когда кажется, что кости вот-вот не выдержат и с хрустом треснут.

Когда до врага было двести шагов, от полчища бриттов отделился отряд и развернулся навстречу Второму легиону, тем самим ослабив давление на легион Сабина. Веспасиан же подумал о том, что если Четырнадцатый устоял в первые, самые важные мгновения, то теперь, когда число противников сократилось, наверняка продержится и дальше.

Вражеские воины на холме также изменили направление атаки и теперь бежали навстречу Двадцатому легиону, что также было на руку Четырнадцатому. Между тем лучники на восточном берегу начали обстрел врага. Первые залпы уже скосили несколько сотен бриттов. Артиллеристы также уже развернули свои карробалисты и приготовились сделать первый залп.

Веспасиан заставил себя не думать о брате и сосредоточился на своих собственных задачах. Вокруг него, заглушая собой топот ног, к небу вознёсся гимн Марсу. Впрочем, он был бессилен заглушить лязг оружия и улюлюканье бриттов. Кстати, те были уже близко, и легион вполне мог применить против них если не мечи, то копья.

Веспасиан отдал приказ. Воздух со свистом тотчас прорезал залп двух тысяч копий. Их крючковатые острия впивались в первые ряды бриттов, пожиная свою кровавую жатву, отнимая жизни у тех, кто шёл впереди, и вселяя ужас в сердца тех, что шли сзади, когда они были вынуждены перепрыгивать через пронзённые тела своих товарищей, истекавшие алой кровью.

И всё же бритты неуклонно шли вперёд. Веспасиан приказал приготовиться к атаке. Под низкий рокот боевого рога легион ускорил шаг.

Пение оборвалось. С обеих сторон вырвался судорожный вздох. Это на щиты первой шеренги, поддерживаемой сзади силой ещё четырёх рядов тяжеловооружённых легионеров, налетела орда варваров. Впрочем, отлаженная римская боевая машина делала дело. Щиты легионеров оттеснили назад численно превосходящих, но, увы, разобщённых и легче вооружённых бриттов.

Впрочем, уже в следующие мгновения раздался лязг оружия, а вслед за ним первые крики раненых. Легион остановился. Сражение началось.

К великой радости Веспасиана, строй остался ровным, хотя сама линия обороны была предательски тонкой.

Перекрикивая шум битвы, он отдал приказ второй линии из пяти когорт выступить вперёд, чтобы копьями и дополнительной людской силой обеспечить перевес над врагом.

Всё ещё горланя боевой гимн, вторая половина легиона двинулась вперёд. Быстро, одно за другим, метнув над головами товарищей оба копья, солдаты восстанавливали строй, напирая щитами на спины стоявших перед ними.

Дополнительный натиск, который обеспечила половина легиона, сломил и без того рыхлый строй бриттов. Сотни врагов упали замертво, ещё больше, истекая кровью, откатились назад. Легион же неуклонно двигался вперёд. Солдаты первой линии, столкнувшись с противником, подхватили песню своих товарищей. Работая мечами, они возносили хвалу богу войны, раздавая направо и налево смертельные удары.

Вскоре заговорила артиллерия. Баллисты обрушивали на фланг бриттов тяжёлые деревянные снаряды, безжалостно выкашивая их ряды. Залп следовал за залпом. Воины, которые только что стояли рядом, исчезали, а потом появлялись вновь, отброшенные шагов на десять, с пронзённой грудью и застывшим в мёртвых глазах ужасом.

Солдаты Второго Августова легиона продолжали петь. Их мечи блестели от крови и фекалий, но они шли вперёд, перешагивая через поверженных варваров.

Солдаты первой шеренги валили врага на землю, солдаты второй вгоняли в варваров — живых или мёртвых — мечи. Ибо знали: в любой момент «мертвец» может ожить и вонзить им в пах кинжал. Так что меры предосторожности никогда не бывают лишними.

Спотыкаясь о трупы павших соплеменников, бритты постепенно, шаг за шагом, отходили назад. С каждой минутой их сопротивление делалось всё более вялым.