Книга Древний мир - Анна Ермановская

Дион Златоуст жил во времена Римской империи. Он был странствующим философом-софистом и оратором: разъезжал по греческим городам и произносил речи на самые разнообразные темы. Одну из своих речей он произнес перед жителями Трои – на месте легендарной столицы царя Приама через несколько веков был построен греческий городок, который хоть и был маленьким и захудалым, но гордился своим славным именем.

По мнению Диона, гомеровские поэмы, и прежде всего «Илиада», собрание нелепиц и несуразностей. Он задает вопрос своим слушателям: «Как же все было на самом деле?» Дион утверждает, что похищение Елены никак не могло стать причиной войны: «Неужели чужеземец, приезжий мог так легко увлечь за собой греческую царицу? Неужели муж, братья так плохо следили за Еленой, что позволили ее похитить? Неужели троянцы, увидев у своих стен греческое войско, не захотели выдать Елену, а предпочли долгую и погибельную войну?» Дион предлагает свое объяснение, весьма правдоподобное, но совсем не романтичное: «Действительно, у Елены было много женихов. И одним из этих женихов был Парис. Что было за душой у греческих вождей, сватавшихся к Елене? Клочок земли да громкое звание царя. А Парис был царевичем Трои, которая владела почти всей Азией с ее несметными богатствами. Что же удивительного, что родители Елены предпочли всем греческим женихам троянца Париса? Елену выдали за Париса, и он увез ее в Трою как законную жену. Греки, конечно, были недовольны: во-первых, было обидно, во-вторых, уплывало из рук богатое приданое, в-третьих, было ясно, что могучая Троя начинает вмешиваться в греческие дела. Оскорбленные женихи (конечно, каждый был оскорблен за себя; за обиду одного лишь Менелая они бы и пальцем не шевельнули!) двинулись походом на Трою и потребовали выдачи Елены. Троянцы отказались, потому что они знали: правда на их стороне и боги будут за них. Тогда началась война».

Сомневается философ и в доблести греческих воинов, не делая различия между простыми воинами и вождями: «…девять лет стоят греки под Троей, но ни о каких победах мы ничего не слышим. Вот разве что Ахилл убивает троянского мальчика-царевича Троила, когда тот выходит к ручью за водой. Хорош подвиг – могучий герой убивает мальчишку! И разве не видно из этого рассказа, как слабы в действительности были греки: даже мальчик, царский сын, безбоязненно выходит по воду за городские ворота». Даже над описанием героических поединков Менелая с Парисом, Аякса с Гектором Дион смеется – поединки, доблестно закончившиеся вничью! «Но ведь это известный прием: когда на войне дела плохи и армия отступает, то в донесениях всегда кратенько и мимоходом пишут об отступлении, а зато очень пространно – о каком-нибудь подвиге такого-то и такого-то удалого солдата».

Но самое главное: Дион подвергает сомнению и кульминационный эпизод «Илиады» – гибель Патрокла и бой Ахиллеса и Гектора: «Кто был этот воин в доспехах Ахилла? Каждому понятно: это был сам Ахилл, это он выступил на помощь своим, и это он погиб от руки Гектора. Но грекам обидно было это признать – и вот Гомер изобретает самую фантастическую из своих выдумок. Он говорит: в доспехах был не Ахилл, а его друг Патрокл; Гектор убил Патрокла, а Ахилл на следующий день вышел на бой и отомстил за друга, убив Гектора. Но кто же поверит, чтобы Ахилл послал своего лучшего друга на верную смерть? Кто поверит, что Патрокл пал в бою, когда курганы всех героев Троянской войны до сих пор стоят недалеко от Трои и кургана Патрокла среди них нет? Наконец, кто поверит, что сам Гефест ковал для Ахилла новые доспехи, что сама Афина помогала Ахиллу убить Гектора, а вокруг бились друг с другом остальные боги – кто за греков, кто за троянцев? Все это детские сказки!»

Знаменитая история с деревянным конем вообще не удостоилась внимания Диона, она так неправдоподобна, что даже не нуждается в опровержении. Сам факт овладения Троей греки выдумали, «чтобы не так стыдно было возвращаться на родину. А как по-вашему, когда царь Ксеркс, разбитый греками, возвращался к себе в Персию, о чем он объявил своим подданным? Он объявил, что ходил походом на заморское племя греков, разбил их войско при Фермопилах, убил их царя Леонида, разорил их столичный город Афины (и все это была святая правда!), наложил на них дань и возвращается с победою. Вот и все; персы были очень довольны».

Наконец, посмотрим, как вели себя греки и троянцы после войны. Греки отплыли от Трои в спешке, в сезон бурь, не все вместе, а каждый порознь: так бывает после поражений и раздоров. А что ждало их на родине? Агамемнон был убит, Диомед – изгнан, у Одиссея женихи Пенелопы разграбили все имущество – так встречают не победителей, а побежденных. Недаром Менелай на обратном пути так долго находился в Египте, а Одиссей странствовал по всему морю: они просто боялись показаться дома после бесславного поражения. А троянцы? Проходит совсем немного времени после мнимого падения Трои, и мы видим, как троянец Эней с друзьями завоевывает Италию, троянец Гелен – Эпир: право же, они совсем не похожи на побежденных, а скорее на победителей. В этих местах до сих пор стоят города, основанные, по преданию, троянскими героями, и среди этих городов – основанный потомками Энея великий Рим.

Дион не рассчитывал на то, что его рассказ найдет отклик в душа слушателей. «Вы не верите мне, друзья мои троянцы? Рассказ Гомера кажется вам красивее и интереснее? Что ж, я этого ожидал: выдумка всегда красивей правды. Но подумайте о том, как ужасна война, как неистовы зверства победителей, представьте себе, как Неоптолем убивает старца Приама и малютку Астианакта, как отрывают от алтаря Кассандру, как царевну Поликсену приносят в жертву на могиле Ахилла, – и вы сами согласитесь, что куда лучше тот исход войны, который описал я, куда лучше, что греки так и не взяли Трою!»

Казалось бы, раскопки Шлимана поставили точку в многолетних спорах о местонахождении Трои и историчности гомеровского эпоса. Но на самом деле и по сей день многое в этой истории не ясно. Как было выяснено в результате многолетних раскопок, начатых в 1870 году Генрихом Шлиманом и законченных перед Второй мировой войной американским археологом Блегеном, примерно пять тысяч лет назад, около 3000 года до н. э., на небольшом холме, расположенном в 5–6 километрах от южного берега пролива Дарданеллы, недалеко от входа в пролив из Эгейского моря, впервые поселились люди и построили тут крепость. Этот холм сейчас носит турецкое название Гиссарлык. Обитатели крепости контролировали торговлю между Азией и Европой, держа в своих руках переправу через пролив. Постепенно развивавшееся мореплавание из Эгейского в Черное море также оказалось под контролем обитателей поселения-крепости. Множество золотых изделий, найденных при раскопках Шлимана, говорит об огромных по тем временам богатствах, накопленных в городе.

Около 1900 года до н. э. холм и его окрестности захватило новое племя, выращивавшее лошадей, которых не знали их предшественники. Новые пришельцы также построили крепость, большую по размерам и более могущественную, чем прежняя. Около 1250 года до н. э., если судить по археологическим данным, поселение снова было захвачено, разрушено и сожжено, а через некоторое время на холме поселились пришельцы из центральной Европы. Около 1100 года до н. э. в городе произошел еще один пожар, и холм сделался необитаемым на несколько сот лет.