Книга Керенский - Владимир Федюк

В Петрограде утро 26 августа тоже не предвещало ничего необычного. В первой половине дня Савинков дважды обращался к Керенскому с просьбой подписать документы, привезенные им из Ставки. Керенский по привычке уходил от ответа, но наконец согласился заслушать доклад Савинкова о его поездке в Могилев на вечернем заседании правительства. К этому времени, подчиняясь распорядку премьера, кабинет перешел на ночной режим работы. Заседание было назначено на десять вечера, что было далеко не самым поздним временем. Но за оставшиеся часы все планы изменились кардинальным образом.

Поезд, в котором ехал Львов, прибыл в столицу в два пополудни. С вокзала Львов позвонил во дворец, но Керенский назначил ему аудиенцию лишь вечером. Остававшееся до этого время Львов провел на квартире у Милюкова. Показательно, что сам Милюков ни словом не обмолвился о деталях этой встречи, хотя можно быть уверенным, что Львов не утерпел и передал хозяину какие-то подробности своего поручения. Так или иначе, но в шестом часу Львов перешагнул порог кабинета Керенского.

Керенский встретил его приветливо. Он спросил: "Вы опять по тому же делу?" Львов ответил: "Нет. Тут обстоятельства изменились". Он сбивчиво начал говорить о том, что Керенскому грозит опасность, что он приехал предупредить об этом. Видя, что собеседник на это не реагирует, Львов наконец собрался с духом: "Я должен передать вам формальное предложение". — "От кого?" — "От Корнилова". Суть рассказа Львова сводилась примерно к следующему: в ближайшие дни в Петрограде готовится выступление большевиков, предупредить это можно единственным способом — передать всю полноту власти в руки Корнилова. В новом правительстве Керенскому будет предоставлен пост министра юстиции, пока же ему необходимо ради собственного спасения срочно выехать в Ставку.

Сначала Керенский не поверил: "Бросьте шутить, Владимир Николаевич!" Но Львов взволнованно убеждал его в том, что единственный выход для него — это принять требования Корнилова. Керенский бегал взад и вперед по огромному кабинету. В голове у него уже рождался план. Он предложил Львову, если тот ручается, что действительно передаст поручение Корнилова, записать его требования. Львов сел за стол и тут же написал короткую записку:

"Генерал Корнилов предлагает:

Объявить г. Петроград на военном положении.

Передать всю власть, военную и гражданскую, в руки Верховного главнокомандующего.

3. Отставка всех министров, не исключая и министра-председателя, и передача временного управления министерств товарищам министров вплоть до образования кабинета Верховным главнокомандующим".[333]

Именно этот документ позднее везде фигурировал как "ультиматум Корнилова". Уточним некоторые детали: написан он все-таки был Львовым, хотя и от имени Корнилова. В записке говорилось о предложениях, а не безусловных требованиях. Первый пункт "ультиматума" был уже давно согласован с Керенским. Что же касается второго и третьего пунктов, то они могли удивить Керенского, но никак не стать основаниями для паники. Но Керенский уже сделал для себя выбор: ему нужны были доказательства готовящегося переворота, причем в как можно большем количестве, для того чтобы компенсировать их слабую убедительность.

Львов закончил свою записку и, подавая ее Керенскому, сказал: "Это очень хорошо, что все кончится мирно. Там считали очень важным, чтобы власть от Временного правительства перешла легально. Ну, а вы, что же, поедете в Ставку?" Керенский держал в руках заветный листок. Теперь он мог уже не притворяться: "Конечно же нет, неужели вы думаете, что я могу быть министром юстиции у Корнилова?" Неожиданно Львов просиял: "Конечно, не ездите. Ведь для вас там ловушка готовится. Он вас там арестует. Уезжайте из Петрограда… А там вас ненавидят".[334] Как видно, Завойко излишне переусердствовал, пугая Львова. Зато у Керенского теперь появился новый мотив для того, чтобы действовать. Он договорился с Львовым о встрече в восемь вечера в особняке военного министра на Мойке. Там стоял аппарат Юза и можно было связаться с Корниловым по прямому проводу.

Керенский был на месте даже раньше назначенного часа. В качестве свидетеля он пригласил с собой товарища министра внутренних дел В. В. Вырубова. Тот опоздал, перепутав место встречи, задержался и Львов. Однако Керенский не стал никого дожидаться. Не исключено, что он поступил так преднамеренно, поскольку незадачливый посланец Корнилова мог бы стать помехой в задуманном плане. Напомним, что аппарат Юза — это усовершенствованный телеграфный аппарат, позволяющий передавать не только точки и тире, но и печатать текст буквами на длинной ленте. Идентифицировать собеседника, находящегося на другом конце провода, в этом случае крайне сложно. Этим-то обстоятельством и воспользовался Керенский.

Керенский заявил Корнилову, что рядом с ним у аппарата стоит Львов, и попросил подтвердить привезенные им сведения. Корнилов ответил, что он вновь готов повторить сказанное им Львову для передачи Керенскому: "События последних дней и вновь намечающиеся повелительно требуют вполне определенного решения в самый короткий срок". Из этих слов было совершенно неясно, о чем идет речь. Тогда Керенский вторично, на этот раз от имени Львова, попросил Корнилова подтвердить его предложение. На этот раз Корнилов был более конкретен: "Да, подтверждаю, что я просил вас передать Александру Федоровичу мою настойчивую просьбу приехать в Могилев". Керенский не унимался:

— Понимаю ваш ответ как подтверждение слов, переданных мне Владимиром Николаевичем. Сегодня это сделать и выехать нельзя. Надеюсь выехать завтра. Нужен ли Савинков?

Корнилов отвечал:

— Настоятельно прошу, чтобы Борис Викторович приехал вместе с вами. Сказанное мною Владимиру Николаевичу в одинаковой степени относится и к Борису Викторовичу. Очень прошу не откладывать вашего отъезда позже завтрашнего дня. Прошу верить, что только сознание ответственности момента заставляет меня так настойчиво просить вас.[335]

Даже при крайней степени предвзятости в этом разговоре невозможно увидеть доказательства какого-то преступного умысла со стороны Корнилова. Он просит, а не требует. Что касается Керенского, то его поведение явно пахнет провокацией. Он обманул Корнилова, выступив от имени Львова, да и к тому же всячески подбивал своего собеседника на необдуманные высказывания. Правда, делал он это без особого успеха. Из беседы было ясно только то, что Корнилов просит Керенского и Савинкова спешно приехать в Ставку. Делать на этом основании выводы о мятеже более чем рискованно.

Керенский с Вырубовым спускались из аппаратной в вестибюль, когда на лестнице их встретил запыхавшийся Львов. Первым делом он спросил: "Что же, Александр Федорович. Я верным другом оказался, не обманул вас?" В этих словах столько детского и непосредственного! Так и видишь, как Львов спрашивает Керенского, заглядывая ему в глаза снизу вверх. Он доверился старшему другу (неважно, что "старший друг" был на девять лет моложе Львова), но тот его безжалостно обманул.