Книга Война роз. Воронья шпора - Конн Иггульден

Принц находился в замке Ладлоу чуть больше года, если не считать прошлое Рождество, когда он встречался со своими сестрами и видел приступ, сразивший его отца. Конечно, и до этого ему приводилось видеть короля пьяным, прослезившимся, поющим, провалившимся в сон и храпящим при этом, словно медведь в берлоге. Но даже теперь юный Эдуард не мог заподозрить, что присутствует при начале конца, что его отец, этот гигант, не сумеет подняться на ноги и осмеять все их опасения. Невозможно было представить, что он больше не окажется рядом – хотя бы для того, чтобы осмеять его слабые руки и отправить рубить лозу.

Эдуард шмыгнул носом, словно на него села муха. Он не мог позволить себе плакать – граф Риверс совершенно ясно дал ему это понять. Начиная с сегодняшнего дня окружающие его люди будут интересоваться не тем, как он растет, а хватит ли у него силы воли, чтобы стать королем. Это было совершенно другое суждение, и Эдуарду оставалось только оглядываться в прошлое и стараться, чтобы люди забыли то, как он дрогнул.

– Дозор, вперед! – проговорил вдруг один из людей его дяди. Слова эти мгновенно изменили строй маленькой группы. Двое из сопровождающих нового короля обнажили мечи и выехали вперед, остальные со всех сторон плотно обступили Эдуарда – так, чтобы даже стрела не могла попасть в мальчика. От них пахло по́том и смазкой, и он испугался, тем более что его спутники замедлили ход, перешли с рыси на шаг, а потом и вовсе остановились посреди дороги. Эдуард попытался найти просвет между спинами охранников и разглядеть, что происходит впереди, заметив, что Риверс, прищелкнув языком, послал своего боевого коня на несколько корпусов вперед.

Впереди путь их небольшому отряду преграждала цепочка всадников. Они тоже были в доспехах, темно-зеленых или черных – трудно было сказать в сгущавшихся сумерках. В руках одного из них был факел, остальные терялись на фоне леса. Эдуард нагнулся вбок и из-за корпуса своего телохранителя увидел, что к графу Риверсу подъехали двое.

– Посторонись! – приказал им Энтони, извлекая из седельной петли булаву на длинной ручке и со свистом вхмахивая ею в воздухе. Угроза была нешуточной, хотя и не произвела особого впечатления на обоих рыцарей. Один из них даже попытался перехватить ее, но немного промахнулся, а второй указал в сторону наблюдавшего за происходящим Эдуарда, и Риверс, склонившись вперед, гневно закричал на него. Начался яростный спор, и принц, вскрикнув, заметил, что один из рыцарей послал своего коня вперед и прижал ногу его дяди. Чтобы пользоваться булавой, нужна дистанция, а Энтони постарел и утратил скорость. Он с треском обрушил железное яблоко булавы на оплечье своего противника, однако молодой рыцарь отбил оружие. Первый размашистый удар заставил графа Риверса откинуться назад в седле, после второго он пошатнулся. Брызнула кровь, и глаза Энтони закатились. Преграждавшие им путь незнакомцы достали мечи – сначала первая пара, а потом и все остальные. Раздавшиеся при этом звуки красноречиво поведали о том, сколько людей скрывалось за спиной факельщика.

Начальник охраны Эдуарда повернулся в седле и склонился к принцу:

– Слезай на землю, сынок. Живо. Ныряй в придорожные кусты и иди в лес. Может быть, тебя не заметят. Ступай же. А мы постараемся задержать их.

Подросток смотрел по сторонам круглыми глазами, не имея сил шевельнуться, но преградившее им путь войско уже рванулось навстречу. Если у него и был момент для бегства, то он оказался безнадежно упущен.

– Пожалуйста, не сопротивляйтесь, сэр Дерби, прошу вас, – выдавил Эдуард. – Я не хочу видеть, как вас убьют.

Рыцарь скривился, однако его уже окружили. Он с видимым сопротивлением склонил голову и протянул свой меч одному из подъехавших к нему темных латников – рукояткой вперед в знак капитуляции. По знаку Дерби спешились и все остальные, в различной степени изъявляя свое недовольство этим. Отдав оружие, они во главе со своим начальником встали на краю дороги.

Тут из второго ряда своих людей выехал Ричард Глостер. В отличие от всех остальных на нем был полированный панцирь, блиставший, как серебряная луна, и производивший внушительное впечатление. На голове его не было шлема, и, увидев с коня стоящего племянника, он облегченно вздохнул:

– Ваше Высочество, я так рад, что успел вовремя! O, слава Богу!

– Я ничего не понимаю, дядя, – проговорил Эдуард.

Ричард указал на рыцарей, выехавших с принцем из Ладлоу. Тут взгляд его обратился к графу Риверсу – его как раз оттащили к канаве, возле которой они стояли. Сознание еще не возвратилось ко второму дяде принца, хотя он уже шевелился.

– Кое-кому из этих людей, Эдуард, было приказано не позволить тебе приехать в Лондон живым, – сообщил герцог Глостер. – Спасибо всем святым за то, что я успел вовремя встретить и спасти тебя.

Слова эти был произнесены с гневом, и рыцари, о которых шла речь, разразились воплями, полными негодования и недоверия. Однако возмущению их немедленно положила конец превосходящая их числом группа рыцарей, вооруженных мечами и топорами. Непосредственная угроза заставила спутников Эдуарда притихнуть. Кое-кто из них даже не шевельнулся, понимая, что всем им уже вынесен смертный приговор.

Граф Риверс сперва поднялся на одно колено, а потом встал на ноги, чуть пошатываясь. Всю свою жизнь он сражался на турнирах и потому умел приходить в себя после полученного удара.

– Что случилось? – воскликнул он. – Глостер? Это ты, Ричард? Позволь мне проехать, милорд. Я везу принца в Лондон на коронацию… Нет, к черту, я все перепутал, мозги мои съехали набекрень после удара. Я везу короля! Короля Эдуарда. Прочь с моего пути, и ни слова больше об этом безумии!

Граф с опаской произносил эти слова, и Ричард, прищурившись, шикнул на него:

– Не стоит запираться, милорд; ваш план раскрыт, соучастники вас предали. Они рассказали о том, что вы запланировали убийство моего племянника.

– Лживый ублюдок, – произнес Энтони во всеуслышание.

Ричард Глостер печально покачал головой:

– Я вынужден защитить сына своего брата, милорд. А вас отвезут отсюда на место казни. В качестве предупреждения всем, кто захочет вступить в сговор против нашей династии.

– Да как ты смеешь, Глостер?! Где судьи? Где мое право выступить в собственную защиту перед пэрами? Где обвинения против меня? Почему кто-то должен верить одному твоему слову, Ричард Плантагенет?

– Время такое, лорд Риверс! Мрачное время. Но я раскрыл ваш жестокий заговор как раз вовремя… во всяком случае, надеюсь на это. И потому обязан действовать быстро, дабы защитить законного короля Англии, сына моего брата, и короновать его.

Протянув руку двенадцатилетнему мальчику, в полном смятении, с ужасом наблюдавшему за разговором, Ричард негромко произнес:

– Иди ко мне. Тебе ничего более не грозит.

* * *

В детские годы у Элизабет Вудвилл была своя тайная пещерка на землях отца, укрытая с трех сторон поросшими мхом глыбами перед глубоким водоемом. Летними днями они вместе братьями и сестрами хохочущей ордой носились по Нортгемптонширу, пока всем не становилось жарко. Тогда они прибегали к этому уголку и прямо со скал бросались в воду, в ее зеленую глубину. Остаток дня уходил на то, чтобы высушить одежду на плоских камнях и отругать самую младшую, сиганувшую в воду вместе с корзинкой для завтрака и испортившую его. Теперь в памяти Элизабет все эти подробности сливались в одно расплывчатое пятно, однако само ощущение навсегда врезалось в ее память – бега к краю обрыва, падения и страха.