Книга Чернильная мышь - Дана Арнаутова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он не спрашивал, а утверждал, и Маред отчаянно замотала головой, не соглашаясь. Внутри вспыхивали сладкие горячие фейерверки, и хотелось уже не отодвинуться, а лечь, прижаться к горячему гладкому мужскому телу, подставить себя всю рукам, которые делают так приятно. А может, и не только рукам…
Она снова тихонько всхлипнула, пытаясь не шевелиться, но тело само выгибалось навстречу руке лэрда.
– Скажи, что хочешь меня, – ровным голосом предложил Монтроз из-за ее плеча. – Мы оба знаем, что это правда.
– Нет, – прошептала Маред, изнемогая. – Не-е-ет…
– Глупая упрямая девочка. Я же не признания в любви требую… А если так?
От сладкого спазма перед глазами вспыхнули цветные круги. Закусив губу, чтобы не кричать, Маред уже не понимала, что происходит вокруг, зная только, что нельзя сдаваться. А почему нельзя? Почему, если это так…
– Приятно, – подсказал-промурлыкал Монтроз, играя с ней: то прижимаясь всем телом, так что кожу обжигало, то отклоняясь – и Маред невольно тянулась за ласкающей ее рукой то вперед, то назад, и внутри все горело, но не болью, а никогда не испытанным удовольствием…
– Так не пойдет, девочка, – снова с легкой насмешкой проговорил Монтроз. – Я могу играть с тобой долго, очень долго… Или хочешь, как вчера? Мне уйти? Я ведь могу, только сначала свяжу вам руки. За спиной…
Представив, что останется одна и в подобном состоянии, Маред в ужасе попыталась оглянуться назад, но руки лэрда исчезли, чтоб мгновение спустя придавить ладони Маред к стене, не давая вырваться. Возбужденная плоть лэрда терлась о ее бедра внутри, и Маред поняла, что ей уже все равно, лишь бы скорее…
– Пожалуйста, – прошептала она, изнемогая от стыда и мечтая провалиться куда-нибудь под землю к антиподам. – Прошу…
– Просто скажи, что хочешь меня, – мягко сказал ненавистный голос. – Скажи, что тебе нравится то, что я делаю. Можешь меня ненавидеть, но скажи правду, девочка.
– Да, – всхлипнула Маред. – Я хочу. Пожалуйста… Я… хочу…
Ее ладони, накрытые ладонями лэрда, вдруг освободились, едва не соскользнув с гладких изразцов, чьи узоры уже плыли перед глазами. Но вместо ожидаемого проникновения Маред снова почувствовала как пальцы Монтроза возвращаются к тому крошечному местечку, что лэрд назвал жемчужиной.
Это было, как удар молнии, если только молния может не убить, а расцвести внутри. Еще один, и еще… Сладкие судороги скручивали ее, били вверх и вниз горячими вспышками. Маред стонала, подчиняясь беспрекословно тому, что владело сейчас ее телом, двигая бедрами, насаживаясь на восхитительно умелые пальцы, попадающие именно туда и так как надо. И, наконец, очередная вспышка стала полной, всеобъемлющей, заставила забыться, выгибаясь назад, прижимаясь к мужчине сзади, почти повисая на нем…
Еле держась на дрожащих ногах, Маред покачнулась, и ее тут же развернули, прижали к себе, заставив положить голову на плечо. Уткнувшись лицом между шеей и плечом Монтроза, цепляясь за него, мокрого и горячего, она позволила накинуть на себя огромное мохнатое полотенце. Глубоко вдохнула влажный, пахнущий миндалем воздух. Оторвалась, наконец, от Монтроза, резко дернув головой на попытку того заглянуть в лицо.
– Идем, девочка, – мягко сказал лэрд. – Ты где сегодня хочешь лечь спать?
Маред пожала плечами. Перед глазами плавали мелкие искры, но тело сыто млело, предательски наслаждаясь близостью мужчины рядом, его голосом, запахом, уверенной силой и спокойной нежностью. И ей действительно хотелось спать. А еще было странно, что сам лэрд явно не получил того, к чему стремятся мужчины, добиваясь ее удовольствия больше, чем своего. Но если рассчитывает на продолжение, то напрасно: Маред сейчас просто уснет, хоть что с ней делай…
Она вяло наблюдала, как Монтроз, оставив ее в полотенце сидеть на краю огромной ванны, снова скрылся в душевой и вернулся оттуда через несколько минут. Все это время Маред так и просидела, даже не пытаясь подняться.
Потом она все-таки закрыла глаза, оказавшись в руках легко поднявшего ее лэрда, а открыв снова, обнаружила себя на кровати – причем своей. Монтроз сидел рядом в халате, гладя ей волосы, разбирая спутанные пряди, и это даже не раздражало. Тело казалось тяжелым, мягким, горячим и совершенно расслабленным.
– Как ты себя чувствуешь? Хорошо?
Маред хотела кивнуть, но и это требовало усилий, так что она нехотя разомкнула губы:
– Да.
– Отдыхай… Эвелин принесла тебе ужин. Маред?
– Не хочу спать, – капризно от усталости вздохнула она. – То есть хочу, но…
– Понятно, – хмыкнул Монтроз. – Ничего, бывает. Можешь немного подремать, а через час я тебя разбужу и поужинаешь.
Ужин – это хорошо… Но потом. Маред прикрыла глаза и сразу же открыла их, боясь, что лэрд уйдет, а ей очень нужно узнать…
– Вы все-таки своего добились, да? – спросила она, глядя на потолок, карниз, кладку прозрачной белой занавеси – куда угодно, лишь бы не в серебристо-серые глаза, такие близкие. – Заставили меня это сказать.
– Ты сказала правду, девочка, – так же мягко прозвучало сверху. – Успокойся. Это всего лишь страсть, утоление плотской жажды. Она не делает тебя ни плохой, ни грязной. Когда уже ты мне поверишь?
– Никогда, – упрямо сказала Маред, позволяя закрыться свинцово-тяжелым векам. – Это не то, чему я хочу учиться. Даже у вас.
Вместо ответа она услышала тихий смешок, а потом рука Монтроза взъерошила ей влажные волосы.
– Хорошо, девочка моя, как скажешь. Просто запомни… Ты не стала ни хуже, ни лучше, только немного честнее. И даже не со мной. Спи, набирайся сил. Завтрашний день наступит быстро, и ты должна быть к нему готова.
