Книга У каждого свой путь в Харад - Анна Р. Хан

Груць спрыгнул с подоконника. Он в два шага преодолел расстояние, отделяющее его от кровати. Шируд испуганно вжал голову в плечи.

Груць наклонился над ним:

– Шируд, я тебя спрашиваю, что это за тварь?

Не поднимая на главаря глаз, парень буркнул:

– Это – котик.

В этот момент зверек вывернул голову из-под прикрывавшей его руки и посмотрел на Груця своими огромными фиалковыми глазами.

Груць выпрямился. Он на секунду поджал губы, а потом, тщательно выговаривая слова, произнес:

– Шируд, вот скажи мне честно: ты идиот? Ты что, котов никогда не видел?

Шируд молчал. Вместо него ответил Патлатый, лежавший носом к стене:

– Я ему сказал то же самое.

– Где ты его взял? – вмешался Рылец.

– Я его украл.

– Что? – Это выдохнул молчавший до этого момента Хат, словно выражая общее удивление.

– А это признание является ответом на один из предыдущих вопросов, – съязвил, не поворачиваясь, Патлатый. – И означает оно, что он действительно идиот. Больше воровать-то в Княжграде нечего, только коты и остались.

– А я бы на твоем месте не умничал, – вдруг расхохотался Рылец. – Ты-то сам с Княжграда ничего не поимел. У Шируда, помимо этого сомнительного трофея, еще целый мешок добра. А у тебя даже кота нет!

– Я точно вам говорю, что это не кот, – повторил Груць, направляясь к входной двери.

– Кот не кот… что вы заладили? – Хат устраивался на кровати. Это у него выходило довольно своеобразно – он вертелся с боку на бок, и от этого движения матрацы свисали с кровати в разные стороны, а один так вообще сполз на пол. – Какая разница? Кровати тут какие-то неудобные, внизу были лучше…

Груць взялся за ручку двери. Все еще не поворачивая ее, он произнес:

– Какое счастье, что я сплю не в одной с вами комнате. Каждому из вас плевать, что представляет собой зверь, который смотрит на вас, когда вы спите.

– Зверь как зверь, – пробормотал сквозь наваливающийся на него сон Хат. – Я и на прошлой неделе знал, что он не кот.

– В каком смысле? – удивился Рылец, а Груць, услышав это заявление, передумал уходить.

– В каком смысле… В прямом смысле. – Хат перевернулся на бок, и матрац, который он вытолкнул из-под себя, благополучно шлепнулся на пол. – Кошки летать, к примеру, не умеют. А этот умеет. Я видел.

Дальше он произнес что-то не вполне внятное, и его никто не понял. Груць и Рылец переглянулись.

– Как так? – Это спросил севший от неожиданности Патлатый.

Вопрос повис в тишине – Хат уже спал. В ответ доносилось его мерное дыхание.

– Эй, ты, Озерный край! – Недолго думая Патлатый запустил в Хата подушкой.

Рылец подмигнул Шируду:

– Так, так… Значит, твой котик летает?

– Не знаю. Я ничего такого не видел, – честно ответил Шируд. Он поднял котика, ухватив под передние лапки, и с сожалением посмотрел в его глаза. – И почему ты мне не показал?

Патлатый швырнул в Хата еще одну подушку:

– Хат!

Хат перевернулся рывком, словно его подбросила пружина. Его рык был страшен:

– Если ты, Патлатый, не успокоишься, я заставлю тебя эти подушки сожрать!

Пропустив мимо ушей угрозу, Патлатый повторил вопрос:

– Как летал кот?

– О-о-о! – Хат зарылся лицом в подушку. – Как летал кот?! Спокойно он летал. Совершенно не нервничая. Как-то не спалось мне – не то что сейчас, между прочим, – а вы все спали. – Он сделал паузу, заворачиваясь в одеяло, как в кокон. – И я никого из вас не будил, кстати. Ну и ему, – Хат кивнул на котика, – видать, не спалось тоже. Он ходил туда-сюда. Я за ним наблюдал. Потом мне стало скучно, и я кинул в него носок. Он не ожидал и подпрыгнул.

– Ну, это вроде как нормально, – заметил Патлатый.

– Я тоже так сначала подумал. – Хат продолжал вертеться в одеяле. – Потом смотрю – он как подпрыгнул, так и висит в воздухе.

Между тем Рылец заходился в неслышном приступе смеха. Его просто сложило пополам и прижало к кровати:

– Хат, если ты этот носок со своей ноги снял, то неудивительно! Если бы ты в меня своим носком запустил, я бы тоже на два метра подпрыгнул, да там и остался!

Груць снова принялся рассматривать животное.

– А еще у него три хвоста! – С пафосом судебного обвинителя произнес Патлатый.

– А еще у него два глаза и четыре лапы, – презрительно сморщившись, забормотал Хат. – И шерсть есть. Животное как животное. – Его голос становился тише. Перед тем как заснуть, он приоткрыл глаза и весомо произнес, глядя в сторону Патлатого: – Мало ли у кого какие странности. Не смейте больше меня будить.

– Не люблю того, чего не знаю, – произнес задумчиво Груць.

Рылец, сидящий к зверьку ближе всех, вдруг перестал смеяться и, наморщив лоб, протянул:

– По-моему, это не хвосты…

– Так прикажи ему вышвырнуть кота! – предложил Груцю Патлатый.

– Закрой свой рот, гад! – снова собираясь в комок, ощетинился Шируд. – Вот сам себе своруешь кого-нибудь и выкидывай потом или с маслом сожри – сам решать будешь. А ко мне не лезь!

– Какие вы все-таки уроды, – сквозь сон пробормотал Хат и засунул голову под подушку.

«Не люблю того, чего не знаю», – снова подумал Груць. Он подошел к кровати Шируда и задумчиво сказал:

– И не люблю, когда не у кого спросить о том, чего не знаю.

– Я не буду его выкидывать, – упрямо повторил Шируд. Он исподлобья посмотрел на Груця. – Он уже две недели со мной живет, и никому от него худого не было.

– Это он пока присматривается, – подмигнул Рылец. – Прямо как мы. Мы тоже сначала присматриваемся, а потом уж…

– Да к некоторым хоть присматривайся, хоть нет. Я вон целое утро присматриваюсь…

Патлатый тряхнул своей соломенной шевелюрой:

– И что ты не можешь высмотреть? Доспехи на харадце?

Груць покачал головой:

– Нет, чего там эти доспехи высматривать…

Рылец фыркнул:

– Зачем он вообще их прячет! Мог бы ходить, ничего больше не надевая, – результат был бы тот же.

– Я не имею представления о том, кто за охраняемой дверью. И мне это не нравится, – закончил главарь.

Патлатый презрительно скривил рот:

– Что за проблема? У него можно и спросить. Этот харадец все утро вокруг Гильды отирался, общительный до неприличия. Наверное, уже совсем коротко сошлись.

– Ты не обращал внимания, что те, кто коротко сходятся с Гильдой, ни при каких обстоятельствах не находят общего языка с нами? – Груць улыбнулся, но его глаза, обращенные к Патлатому, не меняли настороженного выражения. Главарю Патлатый не нравился. Он знал его намного дольше, чем всех остальных. В прошлом было много общих, удачно завершившихся, очень рискованных дел, и Груцю вроде как не в чем было упрекнуть его. Но даже юному Шируду Груць доверял безоговорочно, а Патлатому не доверял совсем.