Книга Реквием линкору "Тирпиц" - Леон Пиллар

Вдруг снаружи послышался какой-то шорох… Шаги! Бернштайн включил карманный фонарик и посмотрел на часы: 14.00. И вот снаружи послышались удары. Действительно ли снаружи? Он прислушался. Звуки похожи на сигналы.

— Постучите, но медленно, — приказал Бернштайн.

Люди напряженно прислушивались. Прошло четверть часа. Вдруг в соседнее помещение что-то упало.

— Это, видимо, вырезанный кусок стальной обшивки, — прошептал Остермайер.

— Постучите сильнее в сторону киля! — приказал Бернштайн. Все обратили взоры на стальной потолок, в котором вдруг возникла красная точка. Один из матросов встал и ощупал днище вокруг этой точки.

— Сталь накалилась, — произнес он.

— Это Зоммер с автогенным резаком.

Металл стал плавиться. Все отошли назад. Вдруг пламя погасло, вероятно, из-за того, что выровнялось давление воздуха. Подняв головы, все смотрели в маленькое отверстие величиною с монету, через которое была видна синева — дневной свет! От радости людям было трудно сдержаться.

Бернштайн подошел к дыре и увидел через нее старшего машиниста Гюнтера Цильта.

— Цильт, это Бернштайн. На сколько метров мы выше воды?

— Примерно от шести до восьми метров.

Днище корабля было изготовлено из стали толщиною в 45 миллиметров, а на швах и того больше. Поэтому Бернштайн дал указания, где резать лучше.

— Десять сантиметров вправо… Дальше… Так, хорошо.

Отверстие становилось все больше, расплавленная сталь капала вниз. При соприкосновении с остатками мазута появлялись небольшие голубоватые огоньки, быстро гаснувшие, оставляя в воздухе дым. Опасаясь возникновения пожара, Бернштайн приказал принести из соседних отсеков огнетушители.

Над отверстием склонился капитан-лейтенант Зоммер.

— Это Зоммер. Как вы там?

— Выдержим.

— Сколько вас?

— Тридцать семь человек. Все живы и здоровы. — Через несколько минут резки в бункере все же вспыхнуло голубое пламя, и по полу (бывшему потолку) запрыгали огоньки. Люди, ослепленные светом, закрыли глаза руками.

— Огнетушители!

Огонь был сразу же затушен, не успев окрепнуть.

Отверстие приняло форму прямоугольника. Вскоре оно стало достаточно большим, чтобы через него мог выбраться человек.

«Надо начать с людей маленького роста и худощавых», — подумал Бернштайн.

В результате действия огнетушителей воздух стал совсем непригоден для дыхания, и Бернштайн приказал открыть люк в соседний отсек, бывший до того закрытым.

На края отверстия снаружи налили воды, чтобы они поскорее остыли. После этого в него полез первый матрос. Товарищи снизу поддерживали его, помогая выбраться, затем его потащили верхние, и он исчез. Тогда полез следующий…

Наружу выбрались все, даже самые толстые.

14.30. И вот они сидят на днище корабля, окруженные спасателями, пожимая им руки. Они видят берег, на котором собираются спасшиеся, лодки с неподвижными телами извлеченных из воды, покрытой толстым слоем мазута. Моторные катера беспрестанно шныряют от «Тирпица» к берегу и обратно. Но можно ли называть «Тирпицем» эти жалкие останки?..

Главное, они живы. Ощущая холодные порывы ветра, им хотелось боксировать от радости, громко говорить и смеяться, чтобы убедиться, что они действительно живы. Затем стали обниматься.

— Сейчас бы кружечку пива и хорошую сигару, — воскликнул Остермайер.

Зоммер спросил Бернштайна:

— Есть ли еще люди там?

— Да, рядом с нами. Они стучали в перегородку.

— Мы продолжаем поиски. Берите один из катеров и отправляйтесь на берег. И отдыхайте, — сказал Зоммер.

В этот момент к ним присоединился машинист с буксира «Арнгаст», а также сварщик с подошедшего ремонтного судна «Ноймарк».

Для ускорения дела Бернштайн спустился снова внутрь корабля, чтобы показать место, где следует вырезать отверстие в соседний отсек. Сварщик приступил к работе. Масок у них нет, а спертый и раньше воздух от сварки и горящей краски стал вообще негодным для дыхания. Лица у всех троих посинели, вены набухли.

— Немедленно наверх, на свежий воздух, — произнес машинист с «Арнгаста».

Выбравшись наверх, они никак не могли отдышаться. Однако после недолгого перерыва вновь спустились в бункер.

Но вот в стене вырезан четырехугольник. В образовавшееся отверстие они увидели лица с вытаращенными глазами. В отсеке оказалось восемнадцать человек, среди которых был и обер-фенрих[71]Фельзинг.

— Когда вы прекратили работу, мы подумали, что вы нас бросили, — сказал Фельзинг.

— Да мы сами едва не задохнулись, — объяснил ему Бернштайн. — А теперь поскорее вылезайте в это отверстие.[72]

Вечером того же дня Бернштайн со своими людьми сидел в одной из классных комнат в школе в Тромсё. Спасенные были размещены в двух школах города. Некоторые молчали, другие рассказывали друг другу, как были спасены. Третьи еще не могли отделаться от пережитого страха.

Один из любителей сболтнуть рассказывал чуть ли не в десятый раз:

«Я находился в носовой части корабля, когда он вдруг стал крениться. Что за свинство, черт побери! Как раз передо мною находилось смотровое окошечко. Оказалось, что я был уже под водой. Но я еще видел дневной свет. Следовательно, до поверхности воды было недалеко.

Не торопясь, спокойненько закурил. После этого открыл „бычий глаз“. Навстречу мне хлынул поток воды, но я все же выбрался в него и быстро оказался наверху…»

По рукам пошел лист бумаги, на котором каждый записывал свои имя и фамилию, воинское звание и домашний адрес.

Кто-то рассказывал, что видел английский самолет, облетевший корабль через полчаса после авианалета. Он шел совсем низко, видимо, делая аэрофотосъемку.

Люди спрашивали друг друга о товарищах и друзьях.

— Хельмут? Думаю, что он спасся. Я видел его плывущим рядом и даже слышал, как он ругался.

— Как ты сказал? Бреннэккер? Нет, такого я не знаю…

— Да, это так. Наша посудина была слишком огромной. Поэтому знали хорошо только парней своей боевой части…

— Видел ли кто-нибудь Пилли Пионтека? — спросил матрос Герлах, лежавший на раскладушке. — Он был вместе со мною в артиллерийском пункте управления огнем.