Книга Катуков против Гудериана - Виктор Прудников

26 января поступил приказ командующего фронтом Г.К. Жукова, предписывающий передовым отрядам армии захватить города Бирнбаум на Варге и Шверин на Обре, удерживать их до подхода главных сил 8–й гвардейской армии.[335]

Катуков приказал Бабаджаняну выделить из 44–й гвардейской танковой бригады, находящейся в районе Пинне, два танковых батальона, роту мотопехоты, батарею самоходно—артиллерийских установок и двигаться к Бирнбауму.

Противник успел подтянуть резервы на рубеж Бирнбаум, Гожин, Дормово. Здесь завязался тяжелый бой. 28 января Бирнбаум был взят основными силами 44–й гвардейской танковой бригады.[336]

Шверин уже брали подошедшие части 35–й стрелковой дивизии, а Гусаковский получил новую задачу — двигаться как можно быстрее к Обре, чтобы захватить там плацдарм.

Главные силы армии подошли к Обре и приступили к форсированию. Под огнем противника наводились мосты, особенно упорно обороняли немцы район города Бомста. Здесь сосредоточены были силы Берлинской офицерской и двух унтер—офицерских школ, конно—полицейский батальон СС, два батальона боевой группы «Балл», запасной учебный батальон «Бранденбург» и тяжелый зенитный дивизион противовоздушной обороны Берлина.[337]

Бомст взяли штурмом войска 8–го гвардейского механизированного корпуса Дремова и 11–го отдельного танкового корпуса Ющука, участок севернее в районе Альт—Тирштигеля захватил корпус Бабаджаняна.[338]

Первым попробовал прочность Мезеритцкого укрепленного района полковник Гусаковский. Его 44–я гвардейская танковая бригада, усиленная 1454–м самоходно—артиллерийским полком, начала прорыв оборонительной полосы противника в районе Хохвальде, в 12 километрах юго—западнее Мезеритца. Комбриг имел на руках карту минных полей района, добытую разведчиками. Это в значительной степени облегчало выполнение боевой задачи.

Разведка, постоянно шедшая впереди, доложила, что не все доты и дзоты заняты немецкими полевыми войсками, дорога в укрепленный район свободна, через противотанковый ров переброшен мост. Донесение насторожило комбрига. Что это, противник устроил ловушку? Только потом стало ясно, что дорога оставалась открытой на случай, если танки немцев пойдут в контратаку.

Не дождавшись подхода главных сил корпуса, Гусаковский принял решение ночью прорваться через укрепленный район. Саперы растащили по сторонам рельсы, на скорую руку вставленные в гнезда надолбы, цепочкой встали у дороги, освещая ручными фонариками путь, чтобы машины не напоролись на минные поля и, как говорят, благословили на подвиг батальоны Карабанова, Боридько и Пинского.

Услышав шум танковых моторов, немцы открыли огонь. Но было уже поздно, наши танкисты начали подавлять вражеские доты и дзоты, уходя в глубь оборонительного района.

Вслед за 44–й гвардейской танковой бригадой должна была идти 45–я гвардейская. Комбриг Моргунов начал атаку несколько севернее, в районе Нитнера, но мощный огонь вражеской артиллерии заставил его отойти назад. Часа через два танки все же вышли на дорогу, по которой прошла бригада Гусаковского. Немцы, однако, пришли в себя, приняли меры, перекрыли мост через противотанковый ров, заняли круговую оборону.

«Долгое время штаб армии не знал, что стряслось с моей бригадой, — рассказывал генерал армии Ираклий Иосифович Гусаковский на встрече с автором на его даче в селе Архангельское летом 1990 года. — Там высказывали догадку, что мы отрезаны не только от основных сил армии, но и от корпуса Бабаджаняна. Мог бы помочь Дремов, но он вел бои за город Либенау, расположенный южнее Мезеритца.

Было ясно, что противник в ближайшее время подтянет свои резервы и разгромит 44–ю гвардейскую танковую бригаду. Уже начали действовать боевые группы из корпуса генерала Претцеля. Генерал потребовал на позициях драться до последнего солдата, выбивать в первую очередь советские танки. Вся надежда была на командарма».

Катуков решил действовать без промедления, направил корпус Бабаджаняна по следам Гусаковского, а корпус Дремова, после ликвидации блуждающей группы противника, тоже нацелил на Мезеритцкий район. Одновременно решено было создать подвижной отряд из 6–го мотоциклетного и танкового полков со средствами усиления. Во главе отряда командарм поставил полковника Соболева. Обращаясь к начальнику разведывательного отдела, Михаил Ефимович сказал:

— Разведчикам не положено рвать укрепленный район, но нет правил без исключения. Твоя задача: пробиться через укрепления, соединиться с Гусаковским и тянуть за собой всю армию, задача очень тяжелая, но ее надо выполнить.[339]

Отряд Соболева, пройдя несколько десятков километров, добрался до Швибуса, где только что закончились бои с блуждающей группировкой противника, иначе — «блуждающим котлом», которая безуспешно пыталась пробиться на запад. Севернее Швибуса отряд вышел к каналу, форсировав который можно было выбраться на дорогу, ведущую к небольшому городку Лагову.

Разрозненные немецкие части, узнав о приближении советских танков, оставляли поселки и города, уходили в глубь Германии. Так было и в Лагове. Когда танкисты вошли в город, над ратушей колыхался на ветру белый флаг, означавший полную капитуляцию.

31 января Катуков приказал корпусам Дремова и Бабаджаняна следовать по маршруту отряда Соболева. Танки стремительно продвигались к Одеру, сбивая на ходу бронированные колпаки на вражеских укреплениях.

Родина высоко оценила подвиг танкистов, первыми прошедших Мезеритцкий укрепленный район. Командир бригады полковник И.И. Гусаковский был награжден второй медалью «Золотая Звезда». Звание Героя Советского Союза присвоено также майорам Ф.П. Боридько, М.С. Пинскому, А.А. Карабанову (посмертно), капитану П.А. Днепрову, старшему лейтенанту А.М. Орликову, лейтенантам П.Ф. Колесникову, И.Х. Кравченко, К.П. Никонову, младшим лейтенантам В.М. Бенберину, Г.А. Виноградову и старшине С.Г. Амеличкину. Многие воины получили ордена и медали.[340]

У войск, подошедших к Одеру, была теперь одна задача — активными действиями закрепить успех, подтянуть отстававшие части, пополнить запасы горючего, боеприпасов, продовольствия, затем стремительным броском взять Берлин. Эту задачу понимал каждый — от солдата до маршала. Других задач на данном этапе пока не ставилось.

Командующий 1–м Белорусским фронтом Г.К. Жуков настоятельно требовал от Катукова как можно быстрее подтянуть армию к переправам, форсировать Одер, захватить плацдарм до того, как немцы успеют занять там оборону. Уже было известно, что противник снял с Западного фронта 4 танковые и 5–6 пехотных дивизий и перебрасывал их на восток. В том же направлении шли войска из Прибалтики и Восточной Пруссии, чтобы прикрыть Померанию, не допустить наши войска к Штеттину и в Померанскую бухту.[341]