Книга Подлинная история носа Пиноккио - Лейф Г. В. Перссон

– Нет, – ответил комиссар и покачал головой. – Никаких прямых и четких данных. Хотя у меня есть повод для волнений, и он связан с информацией, полученной мною от коллег из открытой деятельности. У них есть свидетель, видевший на месте преступления, именно когда произошло убийство, человека, судя по описанию, очень похожего на фон Комера. Затем есть также данные, указывающие на то, что и Окерстрём, и Гарсия Гомез ушли в подполье после убийства адвоката Эрикссона.

– Да, я уже поняла, – сказала Лиза Маттей, не вдаваясь в подробности, как она могла сделать это. – И это естественным образом переносит нас ко второму пункту в коротком перечне, который ты мне дал.

– Что они имели какое-то отношение к убийству Эрикссона? Я тебя правильно понял?

– Да, конечно, – подтвердила Лиза Маттей.

– Ну, так в данный момент считают в розыскной группе полиции Сольны. Два дня назад оба заочно задержаны по подозрению в убийстве. Если говорить об Окаре, ему вменяют и это, и как вариант соучастие в какой-то иной форме. Что же касается Гарсия Гомеза, у него явно алиби на время совершения преступления, но одновременно есть показания двух свидетелей и результаты экспертизы, доказывающие его присутствие в доме Эрикссона позднее ночью. Именно по этой причине, как я понял, прокурор задержал его за соучастие в убийстве. Они, вне всякого сомнения, главные подозреваемые. Сейчас в любом случае.

Лиза Маттей лишь кивнула в ответ и аккуратно поставила галочку на полях лежавшей перед ней бумаги.

Оставался третий пункт, объяснявший ее собственный интерес ко всей истории.

– Что нам известно о знакомстве фон Комера с королем? – спросила Маттей.

Все контакты между монаршей семьей и фон Комером делились на две категории. Во-первых, официальные, во-вторых, чисто приватного свойства.

– Что касается официального отрезка, мы не нашли там ничего странного, – подвел итог помощник Маттей.

С этой стороны фон Комер мог контактировать с его величеством в связи с задачами, которые он выполнял по уходу за дворцовыми коллекциями произведений искусства, в связи с его участием в работе Дроттнингхольмского театра и другими похожими проектами. Его самого и его супругу за последние пять лет дважды приглашали на официальные королевские ужины, и они встречались с королевской четой еще десяток раз на других официальных мероприятиях.

– Пусть я сама ни разу не была на балу во дворце. Однако какая разница, кого волнуют такие танцульки? – констатировала Маттей с нежной улыбкой.

– Тогда нас таких двое, – согласился ее гость. – Хотя в моем случае все упирается в то, что я, конечно, недостаточно хорош для них.

– А приватная сторона? – спросила Маттей. – Что нам известно о личных контактах фон Комера с королем и его семейством?

Они также не выходили за определенные рамки, если верить собеседнику Маттей. В результате изучения календаря его величества и общения с несколькими людьми из его близкого окружения удалось установить, что за последние три года он встречался с фон Комером всего два десятка раз. Почти всегда они охотились вместе, а также обедали и ужинали в ходе тех же мероприятий. И обычно это объяснялось тем, что тесть фон Комера был одним из лучших и самых старых друзей короля.

– Если бы не его тесть-граф, они виделись бы гораздо реже, – подвел итог комиссар.

– О’кей, – сказала Маттей. – Давай на минуту попытаемся взглянуть на это дело с другой стороны. Предположим, ты – репортер и обладаешь примерно такими же данными, как и мы. Смог бы ты продать фон Комера редакции, где сам работаешь, как одного из так называемых друзей короля?

– Без сомнения, – ответил комиссар и улыбнулся. – Их ведь, наверняка, сотни сегодня, если верить газетам.

– А как его лучшего друга тогда?

– Пожалуй. Если наплевать на истину и сконцентрироваться на размере тиражей и на том, что пресс-атташе двора вряд ли будет вступать в полемику по такому поводу.

– Я полагаю, есть и фотографии, где они вместе, король и фон Комер.

– Хватает, – подтвердил комиссар. – В желтой прессе, главным образом, естественно, в вечерних газетах, но также и в более серьезных изданиях.

– Какого рода, например? – спросила Маттей.

– Помимо прочего большой репортаж о некоем благотворительном проекте, где фон Комер сидит в правлении. В «Дагенс Индастри». Король и королева на одном снимке с фон Комером, и все трое, похоже, с удовольствием общаются между собой.

– Что как бы автоматически отсылает меня к последнему пункту твоего короткого перечня, – сказала Лиза Маттей.

– На медийном фронте вроде бы все спокойно, – констатировал комиссар. – Пока ни слова об этом в обычных средствах массовой информации. Если говорить о слухах в Сети, фон Комер там пока нигде не засветился.

96

Поскольку Бекстрём понятия не имел о мыслях, крутившихся в голове Лизы Маттей, он пребывал в замечательном настроении, хотя, знай он сейчас о них, возможно, все обстояло бы столь плохо, что он чувствовал бы себя еще лучше. В программе Бекстрёма стояло несколько важных вопросов. И сейчас пришло время хорошо перекусить и немного поработать над пополнением своего бюджета. И в данном случае вдобавок он мог убить двух зайцев одним выстрелом, а о том, что информация об этом скоро ляжет на стол Лизы Маттей, и понятия не имел. Хотя в противном случае и здесь, пожалуй, нашел бы какой-то бонус для себя.

Когда он позвонил своему знакомому репортеру самой крупной из двух вечерних газет страны, тот сначала кислым голосом поинтересовался, не является ли причиной его звонка желание обсудить те новости, которые их главный конкурент только что выложил в сетевой версии своего издания. Помимо всего прочего, фоторобот Гарсия Гомеза и данные «из высокопоставленного источника в полиции», утверждавшего, что изображенный на картинке человек заочно задержан как подозреваемый в убийстве адвоката Томаса Эрикссона. Все это ему самому Бекстрём отсоветовал публиковать еще неделю назад.

– Наплюй на это сейчас, – сказал комиссар. – Тогда ты поступил мудро. Скоро сам поймешь. Делай всегда, как я тебе говорю. Мы увидимся в обычном месте через полчаса, и я расскажу тебе, о чем действительно идет речь.

– Хотелось бы верить, – произнес репортер по-прежнему кислым голосом.

– Все еще лучше, – уверил его Бекстрём. – На твоем месте я порекомендовал бы им остановить печатные станки. Мы встретимся через полчаса, и постарайся не опаздывать.

– О’кей, – сказал Бекстрём, как только сел за стол к уже ждавшему его журналисту, – три вещи. – Он кивнул бармену, который стоял за стойкой в десяти метрах от них с вопросительной миной и держал в руке бутылку русской водки. – Три вещи, – повторил он.

– Ладно, – недоверчиво посмотрел на него репортер. – Я слушаю.

– Во-первых, – начал Бекстрём, подняв один палец, – ты можешь забыть все дерьмо, которое эта газетенка выложила в Сеть. Его им слили придурки из отдела по защите кроликов. Там все полная чушь. Гарсия Гомез не убивал Эрикссона. Зато он появился у него в доме несколько часов спустя и перерезал горло его собаке, но с данной деталью вполне можно подождать.