Книга Контрразведка. Охота за кротами - Анатолий Терещенко

Нужен был лидер — обиженный властью, а если точнее, самим Горбачевым. Долго искать такого кандидата не пришлось, он находился под рукой у оппозиции. Им оказался чванливый, жестокий и злопамятный Б.Н. Ельцин, которого 12 июня 1991 года избрали президентом РСФСР.

Критиканство советского строя из уст самой оппозиции — вчерашних членов КПСС, а порой и высшего вчерашнего партийного чиновничества — приобретало тотальный характер, в то же время никакой конкретной созидательной программы у ней не было. Почувствовав раздрай в центре, подняли голову руководители-самостийщики в республиках, заявляя, что Москва их все время объедала и чуть ли не грабила. Обозначились центробежные процессы. Возникла проблема создания нового государственного образования вместо Советского Союза.

Начался так называемый ново-огаревский процесс — разработка нового союзного договора. Но он никак не вписывался в итоги Всесоюзного референдума от 17 марта 1991 года, где почти 80 % голосующего населения высказались за сохранение СССР. Тогда стали говорить о создании федерации суверенных государств (ФСГ). Работа шла ни шатко ни валко…

Страна продолжала бурлить, и в этот ответственный момент глава нестабильного, больного государства неожиданно покидает столицу и улетает отдыхать с семьей на виллу в Форос (Крым), хотя на 20 августа намечалось подписание нового договора, а фактически решалась судьба страны. Если это не предательство, рожденное малодушием, то что это?

* * *

Партийно-политическая элита, у которой и так в руках была власть, во главе с вице-президентом СССР Г. Янаевым келейно, непродуманно, глупо, а порой и трусливо, дабы спасти Советский Союз от развала, вынашивает идею введения в стране чрезвычайного положения. По этому вопросу решили посоветоваться с Горбачевым, который в принципе перед поездкой на отдых не исключал такого поворота событий. Для чего 18 августа в Форос отправились О. Бакланов, В. Болдин, В. Варенников и О. Шенин.

Перепуганный президент их целый час не принимал.

Потом он в своем 72-страничном опусе напишет, что первая мысль у него была такова: коллеги приехали меня арестовывать, а может, и расстрелять.

А ведь было за что! Самоустранился от возложенных на него присягой обязанностей.

Вначале он делано не соглашался на введение чрезвычайного положения, но когда коллеги растолковали ему ситуацию, махнул рукой и нецензурно заметил, мол, делайте, что хотите. Расчет простой — погляжу со стороны. Победят товарищи — вернусь в столицу для расправы с антиподом Б. Ельциным, победит оппозиция — сделаюсь жертвой плена. К сожалению, победил руководитель России, которому было наплевать, как она собиралась и какие последствия могут ждать россиян, русскоговорящих, оказавшихся за пределами пока что административных границ его «вотчины».

После этого у кремлевских сидельцев возникает очередная, теперь уже смертельная для них ошибка. По их указанию 19 августа в Москву вводятся войска Таманской мотострелковой и Кантемировской танковой дивизий. Горбачев отдыхает, смотрит видеофильмы, купается, нежится, принимая солнечные ванны, и не помышляет вырваться из «плена».

Так называемый спонтанно возникший путч ГКЧП так же быстро затух, как и возник, потому что он являл собой по существу «мыльный пузырь», а не «воздушный шар», могущий поднять проблему сохранения страны хотя бы на время над пылающим пространством в разгоряченной тупой толпой одураченной Москве. Ельцин торжествовал Пиррову победу — сверхдержава стала разваливаться. Начались аресты с «охотой на ведьм». Главными жертвами стали гэкачеписты, принципиальные коммунисты и сотрудники КГБ СССР.

* * *

Стороженко в это время находился в своем рабочем кабинете № 639 на Лубянке в доме № 2. Была дана команда все секретные материалы в связи с непредсказуемостью событий конспиративно перевезти в одно из помещений ГРУ Генштаба. Замелькали белые наволочки и серые мешки по коридорам 3-го Главного управления КГБ — центрального аппарата военной контрразведки. Волоком подтаскивали их к лифтам, опускали вниз и загружали в машины. Внутренний дворик Лубянки кипел, как развороченный муравейник…

Скоро по коридорам уже стали ходить «демократические комиссары» — соглядатаи. На выходе через подъезд № 4 Николая остановили четверо молодых людей.

— Прошу открыть папку, — заявил один из них в потертой и неглаженой одежонке, с рыжеватой козлиной бородкой.

— Ваш мандат на проверку? — со сталью в голосе потребовал Николай.

— Мы из группы поддержки президента Ельцина, — нагло ответил другой, явно под градусом, видно, «старшой из новоиспеченных комиссаров».

— Товарищ полковник, надо подчиниться, — спокойно заметил вахтер-прапорщик.

Стороженко приоткрыл папку. Там, естественно, не было ни оружия, ни секретных документов.

После завершения эпопеи с отправкой секретной документации Николая пригласил в партком главка его секретарь, капитан I ранга Владимир Медведев. Из окна его кабинета хорошо просматривалась площадь Дзержинского, где у памятника «железному Феликсу» собралась орущая толпа. Среди этого народца было немало пьяных типов. Молодые люди карабкались на постамент — круглый цоколь памятника — и пытались заарканить тросом голову «грозы революции».

И вот петля накинута, десятка два вандалов стали тянуть за трос, но памятник стоял незыблем. Подогнали грузовик в надежде завалить скульптуру, сдернув ее двумя тросами. Горели шины буксовавшего ЗИЛа, но исторический памятник не поддавался пьяным варварам.

Толпа на площади разрасталась. Тогда начальник военной контрразведки вице-адмирал А.В. Жардецкий попросил Стороженко спуститься и послушать ораторов:

— Николай Семенович, вы в гражданском платье, спуститесь вниз к памятнику, чтоб уж формой не провоцировать пьяных идиотов, и выясните, чего они хотят?

Выступали сначала какие-то помятые типы, но что поразило — среди этого пьяного быдла стоял телекомментатор

В. Познер. Он рассказывал толпе какие-то страшилки о коварстве КГБ, слал проклятия в адрес Дзержинского, чекистов, советской власти, СССР. Одним словом, нес прочую, нужную именно в этот момент чушь, надеясь на легковерные головы, одураченные зеленым змием. Ему подпевали другие вожди площади…

* * *

Надо заметить, что многие крупные начальники в это время попрятались, закрывшись в своих кабинетах, и не отвечали даже на звонки. Они боялись вопросов подчиненных: «Что делать дальше, если толпа ворвется в дом № 2? Где конкретные команды для защиты секретов? Как быть с приказами и службой? Чем защищаться самим и как сберечь еще оставшиеся секреты? Кто дал команду закрыть сейфы с оружием?»

Таким образом они обезопасили себя от лишних пояснений по поводу роли ГКЧП, а затем за такое «правильное» поведение повырастали в должностях и званиях.

Многие американские публицисты тогда говорили и сейчас повторяют одно: активную роль в развале СССР сыграли спецслужбы США вкупе с «агентами влияния» из партбояр.