Книга Шепот небес - Кэндис Проктор

Галлахер бросил на капитана настороженный взгляд.

– А как же мисс Корбетт? Я не хочу, чтобы она пострадала.

– Не думаю, что британцы станут стрелять по судну, на борту которого находится леди.

– А вдруг станут?

Джесси бросилась на шею Лукаса.

– Я не хочу, чтобы ты сдавался властям из-за меня!

– Но, Джесси…

– Нет, нет, я не допущу! Неужели ты думаешь, я смогу жить дальше, зная, что из-за меня ты снова попал на каторгу?

Однако лицо Лукаса исполнилось решимости. На его скулах ходили желваки.

– Я сдамся властям, – твердо заявил он.

Чейз повернулся к своему помощнику, португальцу.

– Мистер Виайра, возьмите мистера Галлахера под стражу и не спускайте с него глаз до моих следующих распоряжений. Если он будет сопротивляться, примените оружие.

Помощник капитана с невозмутимым видом бросил спокойный взгляд на Лукаса и положил руку на пистолет, висевший на поясе.

– Слушаюсь, капитан.

Уоррик стоял у мачт вдали от борта фрегата и наблюдал за происходящим. Судно сильно качало на волнах, палуба под его ногами ходила ходуном. Но Уоррик чувствовал себя здесь, в открытом море, в своей стихии. Море – его давняя заветная мечта. Над его головой штормовой ветер трепал паруса, но внимание Уоррика приковало китобойное судно, на котором сейчас находилась Джесси.

Он видел ее. Джесси стояла у борта. На ней все еще надето белое свадебное платье. Однако его юбка измялась и обвисла, а один рукав оторвался. Волосы Джесси растрепались. Уоррик думал, что они с Джесси хорошие друзья и всегда готовы поделиться друг с другом радостями и печалями. Но оказалось, что он плохо знал свою сестру, у которой от него существовали тайны. Впрочем, если бы Уоррику стало известно о связи Джесси с каторжником, то ирландцу не поздоровилось бы. Уоррик с удивлением думал, как много общего у него с матерью, Беатрис Корбетт. Он тоже считал, что связь Джесси с каторжником – несмываемый позор для их семьи.

Стоявший рядом с ним Харрисон взглянул на золотые карманные часы, а потом вновь сосредоточил все свое внимание на девушке, замершей у борта китобойного судна. Ее обнимал темноволосый ирландец.

– Черт возьми! – процедил Харрисон, обращаясь к своему приятелю. – О чем ты думал, назначая парня грумом своей сестры?

Уоррик, скрестив руки на груди, окинул своего друга внимательным взглядом.

– А чем, собственно, он тебе не нравится? Он прекрасно разбирается в лошадях. Кроме того, парень – образованный человек, единственное преступление которого состоит в том, что он любит свою родину и боролся за ее независимость.

Харрисон бросил на Уоррика изумленный взгляд.

– Да ты с ума сошел!

– Почему ты так решил? Потому что я наконец понял причину ненависти, которую испытывают к нам ирландцы? Или потому, что я теперь поддерживаю свою сестру, разглядевшую в каторжнике достойного ее любви человека? Кстати, мы оба слишком плохо знаем своих сестер.

Харрисон высокомерно усмехнулся.

– Ошибаешься, я прекрасно знаю Филиппу.

– Ты заблуждаешься, Харрисон. Мне тоже казалось, что в Филиппе для меня не осталось тайн, ведь мы знакомы с детства. И только теперь я понял, что она очень сложный и красивый человек.

– Не понимаю, что ты пытаешься мне сказать? Может, ты влюбился в нее?

– Да, ты угадал. Я влюбился в Филиппу.

Харрисон бросил на Уоррика ледяной взгляд.

– Тем хуже для тебя, приятель. Потому что я не отдам за тебя сестру. Я не желаю, чтобы после всего случившегося наши семьи породнились.

– Если ты думаешь, что сумеешь помешать Филиппе выйти за меня замуж, значит, ты знаешь свою сестру еще хуже, чем я предполагал.

Харрисон с невозмутимым видом вновь взглянул на свои карманные часы.

– Пора, – заметил он. – Пять минут истекли. Капитан, вы готовы?

И Харрисон подошел к борту. Джесси увидела брата и оцепенела. Уоррик мог разглядеть выражение ее лица. Лукас крепче обнял любимую. Уоррику стало жаль их. Ему хотелось, чтобы влюбленные ушли от погони, хотя для него наступила бы вечная разлука с сестрой.

– Эй, на судне! – крикнул капитан Бойд в рупор. – Пять минут истекли. Вы готовы подчиниться нашим требованиям?

Матросы «Отпора» зарядили пушку и нацелили на китобойное судно. Они, конечно, блефовали, но на китобойце не знали, что их всего лишь пугают. Харрисон надеялся, что у американцев сдадут нервы. Он решил во что бы то ни стало схватить Галлахера и добиться его казни.

– Итак, вы готовы остановиться и выдать преступников?! – снова раздался над волнами громовой голос Бойда.

Капитан Чейз усмехнулся.

– Да пошел ты к чертовой матери, британский хлыщ! – крикнул он. – Если хочешь, стреляй! Но предупреждаю, что мы будем биться до последнего, если вы вздумаете пойти на абордаж!

Лицо капитана Бойда побагровело от гнева.

– Так вы отказываетесь подчиниться нашим требованиям?!

– А ты что, не понял меня?!

Бойд бросил нерешительный взгляд на Харрисона. Тот кивнул.

– У нас нет выхода, – заявил он. – Мы должны открыть огонь.

– Наведите пушку! – крикнул Бойд своим матросам. – Цельтесь по парусам и снастям! Готовься!

Но тут к капитану подбежал потерявший терпение Уоррик.

– Что, черт возьми, вы собираетесь делать?! – возмущенно воскликнул он. – Мы же решили просто припугнуть их! Или вы забыли, что на борту китобойного судна находится моя сестра?

Харрисон схватил Уоррика за руку и оттащил от капитана.

– Джесмонд сама виновата в том, что оказалась на судне, Корбетт! – зло крикнул он. – Если бы твоя сестра…

Уоррик размахнулся и ударил Харрисона в лицо. Харрисон как подкошенный упал на палубу.

– Заткнись, я не желаю тебя слушать! – закричал Уоррик, глядя сверху вниз на бывшего друга, распростертого у его ног.

– Вы не имеете права здесь распоряжаться, сэр! – срывающимся голосом воскликнул Бойд.

Уоррик медленно повернулся к нему, сжимая кулаки.

– Если откроете огонь по китобойному судну, вас разжалуют и спишут на берег!

Лицо англичанина вспыхнуло от гнева.

– Вы не смеете мне угрожать на моем собственном корабле!

Уоррик холодно улыбнулся.

– Я не угрожаю, я предупреждаю о том, какие последствия будет иметь ваш необдуманный шаг.

– Ирландец является заключенным, бежавшим из тюрьмы ее величества, – с трудом вставая на ноги, разъяснял Харрисон и вытер кровь, сочащуюся из разбитой губы. – Американцы покрывают его и поэтому тоже являются преступниками.