Книга Мученик - Рори Клементс

— Входите, господин Шекспир. Вы разместили нас в таком прекрасном доме. Чудесное место, здесь полно благородных джентльменов.

Комната ни в чем не уступала комнате Старлинг.

— Госпожа Филд, я пришел, чтобы предложить вам обменять информацию на свободу.

Она рассмеялась.

— Да я прекрасно устроилась. И простила вас за то, что вы упекли нас сюда. Наше знакомство было невеселым. Тот день омрачила гибель Гарри Слайда, упокой Господь его душу. Уж он-то знал, как доставить девушке удовольствие. Всегда заботливый, как к нам, так и к себе, такое редко встречается среди мужчин, какого бы происхождения они ни были. Он был хорошим другом.

Старлинг заметила нетерпение Шекспира.

— Парси, господин Шекспир разыскивает одну парочку из Винчестера, и он торопится.

— Я ищу мамашу Дэвис и Изабеллу Клермон. Вы о них что-нибудь знаете?

Парсимони побледнела.

— О них? Я знаю колдунью, господин Шекспир. Держитесь от нее подальше. Эта женщина совокупляется с демонами и самим сатаной. Она и суккуб и инкуб, это адский червь с острыми зубами и отравленными когтями.

— У тебя с ней были какие-то дела?

— О да. Она увела двух наших лучших девушек, когда я была с Джилбертом Коггом. Забрала при белом свете и заставила работать среди своих шлюх. Когда мы выяснили, где они, девушки уже успели заразиться сифилисом, их груди сморщились из-за плохого питания, а на руках и ногах красовались следы крысиных укусов. Для мужчин они уже не представляли никакого интереса, все равно что мешок с протухшими костями. Нам от них не было никакой пользы.

— Мне нужно найти ее.

— А что я получу взамен?

— Свободу и… отомстишь Дэвис.

— А как насчет выкупа аренды нашего дома развлечений?

— Вряд ли это возможно. Я не могу дать вам денег.

— Просто поручитесь за нас, господин Шекспир.

Шекспир сомневался, но выбора не было.

— Хорошо, — сказал он. — Если приведете меня к ней, я сделаю что смогу.

Парсимони улыбнулась. У нее были красивые белые зубы.

— Сэр, эта ведьма — словно дым, — сказала она. — Но я скажу, где ее можно найти…

Глава 46

Тюремщик отпер заднюю дверь, через которую можно было попасть во внутренний двор, а затем двери, ведущие через надворные постройки. Он проводил Шекспира в длинный грязный сад, где деловито копошилась парочка свиней.

Сад заканчивался стеной футов восемь высотой. Тюремщик вручил Джону деревянную лестницу. Шекспир с легкостью взобрался на стену. Джонса нигде не было. Размашистым шагом он направился от «Клинка» на восток, прочь. Шекспир шел к Лондонскому мосту, чтобы перебраться на северный берег. По дороге к мосту ему казалось, что он чувствует взгляды голов предателей, устремленные на него с пик на крыше сторожки у ворот.

Парсимони упомянула дом на Билитер-лейн, неподалеку от его дома на Ситинг-лейн. В этом месте мало кому придет в голову разыскивать ведьм и их проституток, ибо это был центр города, где проживали купцы и их щеголяющие в мехах жены. Возможно, именно этим Билитер-лейн и привлекала мамашу Дэвис: она могла прикинуться состоятельной женщиной и остаться неузнанной.

Миновав церковь Фэнчерч, он двинулся вдоль раскинувшихся широким веером владений Бланш-Эпплтон. Его сердце сильно билось, он судорожно глотал воздух. Слева он заметил, что в здании гильдии торговцев скобяными изделиями ведутся обширные работы. Над каркасом постройки возвышались огромные подъемные краны из дуба и вяза со свисающими веревками и блоками.

Он повернул налево на Билитер-лейн и замер на месте. Перед ним, словно стена из стали и черной кожи, стояли двадцать персевантов, с мечами наготове и нацеленными на него пистолетами с колесцовыми замками.

Мгновение он стоял, едва понимая, что за сцена предстала его взору. Он повернул, чтобы пройти другим путем, но получил сокрушительный удар кулаком в лицо от командира персевантов Ньюуолла. У Шекспира подкосились ноги, и он рухнул посреди улицы в грязную канаву. Затем последовал удар тростью с серебряным наконечником в левый висок, и Шекспир потерял сознание.

Когда Шекспир очнулся, вокруг было темно. Голова нестерпимо болела, казалось, что уж лучше смерть, чем эта непрекращающаяся пульсирующая боль. Он попытался пошевелиться, но не смог: его ноги были закованы в прикрепленные к полу кандалы. Он находился в камере, освещенной лишь сальной свечой в черном железном подсвечнике на стене. Николас Джонс, подмастерье Топклиффа, с усмешкой произнес:

— Думал, тебе удастся уйти от меня? — Во рту он держал трубку, извергая клубы дыма при разговоре. — Мы припасли для тебя кое-какое развлечение, Джон Шекспир. Жди здесь, а я передам господину Топклиффу, что ты очнулся. Теперь ты никуда не денешься…

Он вытащил трубку изо рта и постучал ею по голове Шекспира, вытряхивая горящий табак и пепел.

Джон хотел потрясти головой, чтобы сбросить тлеющий пепел, но у него не было сил. Перед глазами все поплыло, и он снова погрузился в небытие.

Очнувшись в очередной раз, Шекспир решил, что грезит. Над ним были дубовые балки потолка его спальни. Кровать, на которой он лежал, была залита солнечным светом, проникавшим через окно. Он повернул голову. Рядом с ним на треногом табурете сидела Джейн, его служанка.

— Господин Шекспир?

— Джейн? Это правда ты?

— Наконец-то вы очнулись.

Он закрыл глаза. Его окутала непреодолимая слабость. Неужели ему приснилось, что он находится в камере с Джонсом? Какой-то странный ночной кошмар, словно им овладели демоны.

— Джейн, сколько времени я здесь?

— Три дня и три ночи, господин. Слава богу вы с нами. Я боялась, что вы никогда не проснетесь. Вас так сильно ударили по голове…

— Как я сюда пришел?

Джейн взяла его за руку.

— Вас привезли сюда на телеге люди господина секретаря Уолсингема. Помолчите. Сейчас я принесу вам что-нибудь поесть и попить.

Постепенно к нему возвращалась способность чувствовать: кое-где ощущалась тупая боль, болела раненная Херриком рука, лицо, голова.

— Меня сюда привезли люди Уолсингема? Я думал, что нахожусь в камере, куда меня бросил Ричард Топклифф.

Джейн встала с табурета и засуетилась вокруг него, разглаживая простыни и поправляя подушки.

— Вы не ели три дня, если не больше. Врач сказал, что, когда вы очнетесь, вам нужен покой и немного пищи и питья.

Шекспир приподнялся на локте.

— Джейн, я не младенец, с которым надо нянчиться. Расскажи то, что мне нужно знать.

— Господин, Топклифф запер вас у себя в камере. Мы боялись худшего. Но Болтфут отправился к господину секретарю Уолсингему, и он тут же послал своих людей с предписанием освободить вас. Когда вас привезли сюда, вы были едва живы, весь в крови и грязи, а дыхание было таким слабым, что я едва его слышала.