Книга Рамсес II Великий. Судьба фараона - Жеральд Мессадье

Эта стела, ставшая непрямым и все-таки самым ценным источником информации о долгом периоде правления Рамсеса II, позволяет сделать заключение, что Верхний Египет вызывал у этого правителя гнев: «Мощный бык против презренного Куша, убивающий непокорных до самой Страны Черных» — поразительные слова! — это единственный зафиксированный историками случай, когда монарх поносит целую область своей страны, в данном случае Куш, да еще в таких выражениях!

Значит, имелась связь между таинственным соперником и волнениями на юге. Возможно, однажды будет обнаружен документ, который прольет свет на эту историю… А пока, читая полные бахвальства, вызывающие речи Рамсеса, мы приходим к выводу, что этому монарху приходилось иметь дело с мощной оппозицией.

Тот факт, что в тексте стелы необоснованно много внимания уделяется устройству колодцев в районе Кубана и высокопарному описанию обстоятельств, сопутствовавших принятию этого решения, сам по себе вызывает подозрение; упоминание о дорогах, на которых караванщики умирали от жажды, спорит со здравым смыслом — документы свидетельствуют о том, что египтяне были достаточно предусмотрительны, чтобы не пользоваться путями, лишенными источников пресной воды. Рассказ, поражающий своей напыщенностью, свидетельствует о другом: Рамсес слишком рьяно приписывает себе все заслуги, чтобы это было правдой.

Изучив текст на стеле в Кубане, можно сделать следующий вывод: авторитет Рамсеса II, если не легитимность его власти, оспаривались в начале его правления. По какой причине? Да потому что его предки были плебеями. Божественность царей была одним из основополагающих принципов цивилизации Древнего Египта, поэтому захват власти Хоремхебом и последующее воцарение Рамсеса I стало возможным только благодаря силе оружия, но так и не получило признания, особенно в глазах жрецов, постоянно томимых жаждой власти. И Хоремхеб, и Рамсес I были плебеями и не имели супруг царской крови, что, как известно, было непременным условием обретения права на корону. Доказательство тому — многочисленные инцесты в истории Древнего Египта. Хоремхебу удалось стать фараоном благодаря его родству с другим влиятельным военачальником, Накхтмином, и тому факту, что страна после заката XVIII династии находилась в упадке; однако то, что он назначил своим преемником Рамсеса I, своего визиря, было уже актом насилия.

Принимая во внимание сказанное выше, можно предположить, что принц крови мог сплотить вокруг себя высшее жречество и не желающих зависеть от царя крупных землевладельцев.

Стремление Рамсеса II доказать свою легитимность становится еще очевиднее при просмотре барельефов храма, построенного им в память о своем отце Сети, где его родословная поднимается выше Рамсеса I, его настоящего предка, к Тутмосидам, с которыми его не связывали никакие кровные узы. Мотивов могло быть множество, но истина лишь одна…

* * *

«Поэма Пентаура». Этот высокопарный до крайности текст имеет лишь косвенную историческую ценность. Факты в нем описаны лишь условно; у историков же достаточно других достойных доверия свидетельств, позволяющих реконструировать битву при Кадеше. Рамсес II никогда не бывал во многих упомянутых в «Поэме» местностях, например, на берегах Черного моря, и, даже если кажется возможным, что воинское соединение Амона, двигавшееся в авангарде, было застигнуто армией хеттов и их союзниками врасплох, невероятно, что Рамсес II смог в одиночку выстоять против коалиции под предводительством Муваталли и сражался один с двумя тысячами пятьюстами колесницами, как о том говорится в тексте: «Я настигал миллионы их, ибо, хотя и бежали они, ноги их не были тверды». Справившись с паникой и, что вполне вероятно, вдохновившись примером монарха, солдаты соединения Амона собираются с силами и вступают в битву, иначе их просто бы перебили хетты и Рамсес разделил бы их участь. Эта задержка стала поводом для бесчисленных обвинений Рамсеса в адрес всей своей армии, однако виноват в случившемся, прежде всего, он сам. В своей жажде быстрой победы он увел соединение Амона слишком далеко от основных сил, и, разбившее лагерь к западу от Кадеша, это соединение стало идеальной мишенью для хеттов. Они отрезали противника от соединения Ра и напали на лагерь Рамсеса. В «Поэме» нет ни слова о неаринах, которые помогли фараону выстоять в первые минуты боя, что позволило соединению Амона перестроиться в боевой порядок, после чего подошло соединение Ра и противник оказался в «тисках».

Одно известно точно: Рамсес и его армия никогда не бывали ни в Месопотамии, ни в Малой Азии, как утверждается в «Поэме»: это чистейшей воды мистификация! Поэты и художники — не слишком прилежные хроникеры, особенно если дело касается военных действий. Свидетельство тому — картина Давида, изображающая Наполеона на ретивом скакуне, преодолевающим перевал Сен-Бернар, куда этот славный полководец едва-едва добрался верхом на ослике.

Вполне вероятно, что египетские разведчики не справились с задачей и не выяснили своевременно местоположение армии Муваталли, что позволило последнему провести противника, заставив его поверить, будто силы хеттов и их союзников находятся на расстоянии двух дней верхом от Кадеша, в то время как на самом деле они находились на северо-востоке от крепости. И все же это ничего не меняет — ответственность за разгром египетской армии под Кадешем несет Рамсес и никто другой. Вызывает вполне обоснованные сомнения и изложенный в «Поэме Пентаура» план битвы. Оскорбления, которые монарх впоследствии обрушил на головы своих солдат, заставляют читателя искренне сочувствовать последним.

Итак, «Поэма» — экстравагантный гимн одному человеку, и цель ее — залечить уязвленное самолюбие монарха. Ее избыточность — очередное доказательство того, что даже получение двойной короны не утолило Рамсеса II, жаждущего признания своих заслуг. И все же нагромождение чрезмерных похвал и упоминаний богов не смогли скрыть главное: Рамсес II отправился отвоевывать Кадеш и вернулся ни с чем.

* * *

Отсутствие потомков у правителей XVIII династии. Любого исследователя Древнего Египта поражает тот факт, что упомянутые монархи не оставили после себя потомков мужского пола. Супружеская пара Эхнатон — Нефертити произвела на свет шесть дочерей. Наследник и зять Эхнатона Тутанхамон (в возрасте десяти лет он женился на Анхесенпаатон, дочери Эхнатона), не оставил после себя детей. Таинственный Сменхкара, сводный брат Эхнатона, взявший в супруги свою племянницу Меритатон, тоже дочь Эхнатона, умер, не имея наследников. Аи, последний монарх, связанный с династией кровными узами, тоже скончался бездетным.

Возможно, избыток кровосмесительных связей, — запрета на инцест в те времена не существовало — негативно сказался на всем роде; а может, недуг генетической природы, которым, по мнению некоторых исследователей, страдал Эхнатон, повлек за собой генетические сбои в работе половой системы его дочерей. Взглянув на изображение этого царя, наш современник непременно отметит его женственные формы. Особенно поражает его статуя — он изваян обнаженным и без признаков половых органов, с типично гинекоидными бедрами. Если отбросить стыдливость, сам собой напрашивается вопрос: не сказался ли избыток сексуальных контактов, начиная с самого раннего возраста, — Эхнатон женился на собственной дочери Метитатон и объявил ее Первой Царской супругой, когда девочка была еще очень юной, — на репродуктивной функции принцесс; повторяющиеся выкидыши являются одной из самых распространенных причин бесплодия. Что до Аи, то, возможно, он был слишком стар и его способность к деторождению угасла.