Книга Магия Отшельничьего острова - Лиланд Экстон Модезитт

Покачав головой, я продолжил путь.

— Приворотные зелья... Приворотные зелья... — прошелестел из теней еле слышный голос. Уличная торговля за пределами площади категорически запрещалась, и то, что разносчик любовных напитков таился, удивления не вызывало.

«Тентерра — Природное Исцеление». Над этой вывеской покачивался тусклый красный фонарь, а опоясанная холодным железом дверь была закрыта на засов — не выраженное словами объявление, означавшее, что хаосу путь к Тентерре заказан. Впрочем, не исключено, что и гармонии тоже.

«...Приворотные зелья...»

Слова отдавались у меня в затылке и после того, как я, пройдя мимо еще трех закрытых дверей, добрался до черного козырька. Под ним оказалась дверь из черного дуба, окованная черным же железом. Без каких-либо вывесок и надписей.

Не уловив ничего, ни хаоса, ни гармонии, я повернул назад, к дальнему концу Ювелирной улицы, туда, где она поворачивала и выводила к Проспекту. Улицы в Фенарде были вовсе не прямыми, и, двинувшись по любой из них в одном направлении, вы запросто могли вскоре обнаружить себя шагающим в обратном.

Повернул я машинально, но, возможно, мне захотелось пройти мимо дворцовых садов. Солнце прорвалось сквозь туманные утренние облака и теперь припекало так, что даже в одной рубахе я начинал потеть.

Двое привратников лениво следили за моим приближением. Взглянув направо, я смог бы увидеть зеленые весенние листья на ветвях поднимавшихся над каменной стеной крон кленов и дубов. По другую сторону Проспекта тянулись величественные особняки и казенные здания.

— Эй, парень. Что ты тут делаешь? — рыкнул один из стражей, с угрозой выставив алебарду.

— Просто гуляю.

— Болтаются тут всякие шелапуты... — сердито буркнул он. Подойдя поближе и остановившись, я уловил окружавшее его невероятно плотное облако хаоса. Однако под этим налетом таилось нечто иное, создававшее впечатление, будто на него просто набросили сеть хаоса, а он оказался недостаточно силен чтобы сбросить ее, но и не настолько слаб, чтобы внутренне поддаться порче.

Не раздумывая, я потянулся к нему и усилил его гармоническое начало, которое тут же оттолкнуло наносной хаос.

— Ты прав, нечего мне тут делать. Ухожу.

Мои слова оставили его в полном замешательстве. Малый пытался прийти в себя и разобраться в новых ощущениях.

Мои каблуки застучали по полированным камням, мостившим Проспект перед казенными строениями. Второй страж шепотом спросил у первого:

— Кто это был, а?

Позади зацокали копыта. Оглянувшись, я отступил к стене и, укрывшись в тени, присмотрелся к проезжавшему кавалерийскому отряду.

Знаменосец, парнишка помоложе меня, гарцевал на гнедом скакуне, с ничего не выражающим лицом. От него исходил отвратительный запах хаоса.

Копыта прогрохотали мимо.

Привалившись к стене, я медленно собирал свои почти рассеявшиеся чувства, дивясь такой мощной концентрации энергии хаоса. Антонин и Сефия — наверняка, это их рук дело.

Я понятия не имел, на чем основано это убеждение, однако не сомневался в причастности Антонина, словно он расписался на стенах города.

Пропустив кавалеристов, я направился назад, в мастерскую Дестрина, размышляя о том, стоило ли мне помогать тому стражу? И мог ли я, в любом случае, поступить иначе?

Тем временем солнце снова скрылось за облаками, погрузив город в серое марево.

LI

Структурные модели... они существовали и ощущались повсюду. Об этом писалось в книге, этому учили наставники. Формируя крохотные, невидимые глазом ледяные кристаллы, Мастера Отшельничьего в конечном счете изменили климат Фритауна до такой степени, что это привело герцогство к полному упадку.

Люди производят определенные структурные изменения даже непроизвольно. Став подмастерьем Дестрина, я тоже определенным образом повлиял на структуру Фенарда. Добавил гармонии, изменил ход событий... трудно сказать, как именно.

Собираясь прокатиться на лесопилку, осмотреть имеющийся в наличии черный дуб, предназначавшийся для кресел субпрефекта, я прошел через площадь, задержался прикупить печенья, кивнул немногим знакомым и все это время прислушивался, прислушивался и прислушивался.

Небо затягивали высокие серые облака, но день стоял теплый и парило так, что лоб у меня покрылся потом. Поздняя весна все-таки уступала место лету.

Рынок выглядел как всегда — беспорядочно расставленные лотки и тележки с товарами усеивали серую гранитную мостовую. Так будет до вечера, когда люди уйдут, переносные прилавки сложат, площадь выметут, а мусор вывезут прочь.

Префект был умен — или имел умных советников. Полсеребреника в день брали за торговлю с лотка, а принесший товары на спине платил всего лишь медяк. Все входы на площадь охранялись стражами, да и между прилавками постоянно расхаживали вооруженные дубинками блюстители порядка. Владельцы крупных, не умещавшихся на одном лотке партий товара должны были или продавать его хозяевам лавок, или арендовать лавки сами.

В целом торговля велась честно. Мелкие ремесленники получали возможность продавать свои изделия, не давая взяток и не опасаясь грабежа, а префект получал доход. И собирал сведения, поскольку в Фенарде находился один из немногих открытых рынков восточного Кандара, избавленных от наглых и безмерных поборов, так что купцы съезжались туда отовсюду. Правда, поговаривали, будто рынки самодержца еще лучше, но связей с ними у Галлоса почти не было, ибо пограничные посты (так, во всяком случае, считалось) конфисковывали все, что пытались ввезти с юга без дозволения префекта.

Возле фонтана меня окликнула толстуха Матильда, чья туника и выцветшие пурпурные штаны не вмещали выпиравших телес, а узловатые пальцы ног торчали из драных сандалий. Она торговала цветами, которые увядали рядом с ней, не выдерживая ауры хаоса. Людям, тронутым хаосом, лучше не иметь дела с животными и растениями, но Матильда, похоже, и цветы, и домашних зверушек. А больше всего — сплетни.

— Видел ту золоченую карету? Она проехала западными воротами, будто прикатила откуда-то из-за Закатных Отрогов!

— Наверное, какой-то вассал префекта, — предположил я.

— Это навряд ли. Карета ехала под кроваво-красным знаменем, и ее сопровождали два вооруженных стража. Префект не разрешает въезжать в ворота ничьим вооруженным стражам, кроме своих собственных.

— Может, они забыли...

— Решил подшутить над старой Матильдой, да, парнишка?

Я ухмыльнулся:

— Просто сочувствую бедным стражам, которым приходится таскаться повсюду за своим господином. Тут о чем угодно забудешь.

— «Бедные стражи...» Лопни мои штаны! Одна эта карета стоит целого состояния, не говоря уж о впряженных в нее меринах! Великолепная пара! А внутри — я приметила в окошко — сидела женщина под вуалью. Такие вуали делают в Хаморе, и они по карману только дамам из знати. Ну ладно — вуаль, главное другое. Карета-то, примечай, вся из дерева и кожи. Без единого железного гвоздика!