Книга Чернь и золото - Адриан Чайковски

— Хочу поговорить с вами, мастер, — сказал Тото Стенвольду, укладывающему котомку, — сказал и невольно подивился богатству развернутого пояса с инструментами.

— Валяй говори.

— Это насчет нома, мастер.

— Насчет Ахея?

Тото опустился на колени рядом со Стенвольдом.

— Я не верю ему.

— Ты и раньше не верил. Он, как мушиды говорят, не при нас вывелся, но если он хочет нас выдать, то чего ждет? И во дворце, как я понял, он здорово вам помог. Кем бы он ни был, служит он не осоидам.

— Кому же тогда? Нас беспокоят одни осоиды, а ведь его родное племя только порадуется, если падет Геллерон — так они нас ненавидят. — Тото сам не знал, кого имеет в виду, говоря «нас». — Он вкрался к вам в доверие, вот что. Все знают, какие они хитрые, эти номы.

— Верно, хитрые, — улыбнулся Стенвольд, — и я не поручусь, что ты ошибаешься, подозревая его. Скажу больше: у нас очень мало шансов заключить союз с номами, даже если Ахей нам поможет. Я поручил Скуто разведать, выгорит с ними что-нибудь или нет. Но Ахей все это время вел себя как полноправный член нашей группы. Из-за цвета глаз я его уж точно исключать не намерен.

Тото закусил губу и хотел подняться, но Стенвольд его удержал.

— Что, мастер?

— Помнишь, о чем мы с тобой говорили, пока дожидались Хизеса?

— Да, мастер. — Тото невольно стрельнул глазами в сторону Чи.

— Не мастер — Стенвольд! Ты извини, что я тогда так ответил. Нет у меня права судить кого бы то ни было. — «Тем более что ты сам долгие годы воспитывал полукровку, дочь Тизамона», — добавил про себя Стенвольд. — Кого бы ни выбрала Чи, я не стану у него на дороге — ну, разве что это будет осоид или, к примеру, скорпи. — Стенвольд вздохнул при виде кислой улыбки Тото. — Но обещать ее я тоже никому не могу. Знаю, таков обычай, а я ей, можно сказать, за отца — и все же. Она девочка умная и способна сама распоряжаться собой. Я говорю тебе это, потому что вижу, как все обернулось после ее освобождения из тюрьмы, — не слепой ведь.

— Да, мастер, я понимаю.

Теперь ему осталось только дождаться, когда Чи будет одна. Тото, без колебания проникший во дворец, полный осоидов, и запустивший двигатель падающего аэроплана — этот самый Тото отчаянно трусил, но знал, что не свернет с намеченного пути.

Чи стояла у одного из верхних окон, глядя на залитую дождем Минну. Ахея не было видно, что, впрочем, еще ничего не значило. «Беспокоится за Сальму, — подумал Тото. — Мне, наверно, тоже бы следовало, однако все по порядку».

— Чи…

— Пришел посмотреть, как я тут? — вымученно улыбнулась она. — Или тебя дядя Стен прислал?

Тото стало больно от этого детского «дядя Стен». Между ними всего несколько месяцев разницы, но Чи гораздо моложе его… и Танисы тоже, и Сальмы.

— Нет, я… поговорить хотел. Но если ты не в настроении…

Она снова устремила взгляд за окно.

— Не могу понять этого человека. Взять и уйти вот так! Воображает, что с ним ничего не случится, а ведь если его схватят на этот раз, то сразу убьют! Мы с ним видели, как осоиды казнят беглых рабов.

Тото молча сел рядом.

— И все ради женщины, которую он едва знает, — не унималась Чи. — Понимаю, это все вздор, но можно подумать, будто его и вправду околдовали.

Вот именно, подумал Тото.

— Чтобы привязать к себе человека, не требуется ни волшебства, ни Наследия, — сказал он вслух. — Арахниды, например, так тебя оплетут, что ты поверишь во все, что угодно… и другие расы тоже это умеют. — Последние слова он произнес с нажимом, но Чи не уловила намека.

— До нее мне нет никакого дела, лишь бы он уцелел. Он ничего не принимает всерьез.

— Чи…

— Да? — Она совсем на него не смотрела, и лицо у нее было мокрое — неужели от слез? Нет, это дождь просочился сквозь кособокие ставни.

— Когда тебя арестовали… Мы так давно знаем друг друга… — Тото казалось, будто за него говорит кто-то другой — разучивает роль, когда спектакль уже начался. — Что ты обо мне думаешь, Чи?

Она удивленно моргнула, но не попалась на его удочку. Он ведь не арахнид, чтобы расставлять такие силки… не какой-нибудь хитрый ном.

— Извини меня. Ты сделал ничуть не меньше других, а я так ушла в себя, что даже спасибо тебе не сказала.

— Я не про…

— Я знаю, ты иногда чувствуешь себя посторонним… но мне правда все равно, кто были твои родители. Мы сразу подружились, как только ты начал помогать мне с механикой. Таниса и Сальма, конечно, замечательные бойцы и вообще такие… но я росла вместе с ней и прекрасно тебя понимаю, притом теперь это все позади. Ты доказал, что ни в чем им не уступаешь.

— Но я…

— А для меня ты и вовсе… — У Тото перехватило дыхание, но не от сладкой надежды: он, будто ясновидящий, чувствовал, что она скажет дальше, — …и вовсе как брат. Мы ведь и правда так близко знаем друг друга.

Тото еще многое собирался сказать. Он хотел предостеречь ее от козней Ахея, потребовать даже, чтобы она его прогнала. Или наорать на нее, или всадить в нома три арбалетных болта — тогда уж она точно воспримет его всерьез.

Но слова Чи ранили его так глубоко, что он просто встал и ушел. Пусть себе ждет своего Сальму.

33

И Чи все ждала, а дождь все барабанил в окно.

Они поддерживали друг друга весь плен, но на свободе он сразу покинул ее ради своей безумной затеи.

Мало того, так еще и Ахей, такой чужой и пугающий. Как он смотрит на нее, как трогает за руку… А Таниса с ее признанием, что этот надменный мантид не только старый друг дяди Стенвольда, но и ее, Танисы, родной отец! Золотая девочка оказалась в конце концов полукровкой. Все это так туманило мысли Чи, что для Тото места уже не осталось.

В следующую минуту она чуть не завопила на всю Империю, углядев на крыше дома напротив мокрого летуна. Сальма наполовину слетел, наполовину слез наземь и пошел через площадь, а Чи бросилась вниз, чтобы встретить его.

— Сальма! — Она заключила его в объятия. — Жив-здоров! Но ее не нашел, — добавила она миг спустя.

— Зато узнал, где она. Как думаешь, отыщется здесь что-нибудь сухое на смену? Патрульные здорово за мной погонялись, но после отстали — решили, небось, что даже у них в руках мне хуже не будет.

Сальму, как и всех его товарищей за исключением Тизамона, снабдили домотканой миннской одеждой.

— Дождь стихает, — заметил Стенвольд, — и скоро начнет темнеть. Тут бы нам и отправиться.

— Не возражаю, — ответил Сальма. — Я только порадуюсь, расставшись наконец с этим городом.

— Лошади нас ждут за стенами Минны.

— И ваш человек тоже? Которого вы посылаете в Тарк?