Книга Бот - Максим Кидрук

Он запустил скачанную программу и быстро создал удивительную фигуру, которую все, кроме Алана и, может, еще Емельянова, видели впервые.

— Задница! — прокомментировал Хедхантер.

— Множество Мандельброта[107], — оживился Алан, узнав характерные очертания, которые стали символом новой эры в геометрии. — Я так и думал.

— Да, — кивнул головой Тимур, пропустив мимо ушей дурацкое замечание Рино. — Начнем с классики.

— Я рад вашему взаимопониманию, ребята, — сердито посмотрел на них Ральф. — Но, может, вы объясните простым смертным, что это за…

— Задница с бородавками, — авторитетно уточнил Хедхантер. Тимур запустил изображение на печать, а затем принялся объяснять:

— На рисунке — множество Мандельброта. Это тоже фрактал, самовоспроизводящаяся фигура. Первым ее построил математик Бенуа Мандельброт[108], человек, заложивший основы фрактальной геометрии. Он первым дал описание целому семейству фигур с уникальными свойствами, которые в последствии сам назовет фрактальными.

— Что-то я не вижу в ней никакого подобия, — заметил Оскар, принеся из принтера лист бумаги, который еще пахнул краской.

— Не торопитесь, — Тимур щелкнул мышью по рисунку и увеличил один из его фрагментов.

— Ух! — не сдержался Ральф. Новая картинка получилась еще ярче.

— Множество Мандельброта сформировано из бесконечного числа фигур, похожих на кардиоиду, — продолжал Тимур. — Каждый из этих… не знаю, как правильно сказать… овалов, касающихся большой кардиоиды, имеет собственный набор меньших овалов, диаметр которых стремится к нулю, и т. д. Этот процесс продолжается до бесконечности, формируя фрактал. При увеличении проступают новые ветки с кардиоидами и дугами, которые связаны с основной фигурой.

Принтер поскрипывал, медленно печатая первое увеличение множества Мандельброта.

Подвинув оба листа к боту, программист позвал психосущество:

|► Как тебе такие рисунки?

Бот застыл над ними. Сначала его опухшие глаза еще больше выпучились, чуть ли не выпадая из орбит. Он тихонько заскулил, а потом сжался всем телом, как человек, погружающийся в теплую ванну. На мониторе появилось:

◄| ПРЕКРАСНО ПРЕКРАСНО ПРЕКРАСНО

— О да! — не скрывал радости Тимур.

— Кто бы мог подумать… — почесал лысину Алан.

◄| БЫСТРО ПОКАЗЫВАЙ ЕЩЕ

— Пожалуйста, — украинец игриво поклонился экрану и принялся приближать один из завитков красного «дракона», полученного на предыдущем рисунке. Новый рисунок был красного цвета, украшенный ярко-желтыми молниями. Всередине выныривала черная кардиоида — копия главной фигуры. Тимур сохранил его на рабочий стол и снова приблизил фигуру, центрируя изображение относительно заостренного стержня — «шпиля». Оказалось, «шпиль» тоже увенчан точно такой же кардиоидой. Рисунок, несомненно, был фракталом, только весьма необычным — каким-то космическим, сверхъестественным, нечеловеческим.

Третий и четвертый листы выползли из лотка лазерного принтера и мигом перекочевали на стол. От одного взгляда на них бот всхлипнул и стал дышать быстрее, по-крысиному. Ошибки быть не могло — он всхлипывал от удовольствия.

◄| ЕЩЕ

Лаура Дюпре неодобрительно наблюдала за происходящим: психосущество было похоже на конченого наркомана, который получил дозу. И немалую. Но хочет еще и еще. И самое главное — понимает, что может получить еще.

— Как эта фигура строится? — спросил Ральф Доэрнберг.

— Вот это самое интересное. Или, наверное, самое удивительное. Понимаю, что не математикам в такое будет непросто поверить, но вся эта красота описывается одной простой формулой: z¡+1 = zi2 + с, только не для обыкновенных, а для комплексных чисел.

— Что? — не поверил нейрохимик.

— Множество Мандельброта, — попробовал объяснить Тимур, — это совокупность всех z, не стремящихся к бесконечности. Собственно, из того, что вы видите на распечатках, фрактал — это только то, что закрашено черным. Остальные точки стремятся к бесконечности, а их цвет изменяется в зависимости от того, с какой скоростью z → z2 + с удаляется от нуля[109].

— Это слишком сложно, — покачал головой канадец.

— До 1975 года о существовании этой фигуры никто не догадывался. Вручную ее рассчитать невозможно. Для этого не хватит жизни. Мандельброт первым изобразил ее при помощи компьютера, продемонстрировав, что даже в простой алгебраической формуле может скрываться головокружительный хаос.

Тем временем Оскар Штаерман принес пятый по счету лист бумаги и положил его перед ботом. «Малыш» поплыл. Глаза закатились, изо рта потекла слюна. Лоб, шея и руки покрылись блестящими каплями пота. Он напоминал человека, который вот-вот достигнет оргазма.

— Оно что-то делает с ботом, — встревожилась Тиана.

— Наверное, раздражает центр наслаждения, — предположил Ральф. — Стимулирует мозг. Точно так же, как это делаем мы в награду за выполнение учебного задания на полевых тренировках. Это достаточно легко. И они это любят.

— Это мне не нравится! — наконец, высказала свои опасения Лаура.

— Почему? — не понял Тимур.

— Он как наркоман.

— Кто, бот?

— Нет, — Лаура ткнула пальцем в монитор. — Оно. Психосущество. А ты только увеличиваешь дозу.