Книга Призыв к оружию - Алан Дин Фостер

– Может, некоторым людям это и подходит… Но мы не имеем права вовлекать в войну все человечество…

– Чего-чего?! – воскликнула она, не дав ему закончить фразу. Они завернули за угол. – Тебе никто не говорил, что ты псих, а? Ты что, не знаешь, что эти амплитуры еще ни от кого не отставали? Уступи им один метр и все – прощай! Засосет в это их Назначение и сгниешь там до конца! Она попыталась даже изобразить этот процесс наглядно, на пальцах. Он заметил, что ногти у нее были выкрашены в ярко-красный цвет.

– Все это, возможно, является лишь умелой пропагандой Узора. Откуда мы знаем, что амплитуры не захотят оставить нас в покое.

– Ну, я-то, положим, знаю, мистер! Ты-то сам, своими глазами видел хоть раз в жизни криголитов и молитаров, которые пашут на них? А я видела! Особенно молитаров. Ребята здоровые, как быки, но мозгов маловато. Не знаю, как сказать это по-научному, но такое впечатление, будто кто-то основательно помахал граблями у них в башке! Все перекорежено вплоть до генов. Что до меня, то я не позволю разным придуркам копаться в моих мозгах! Comprende? Понял? А хотелось бы глянуть на амплитура. Я слышала, что у них большие глазищи, четыре копыта и два длинных щупальца из башки лезут. Говорят, их можно мять, как тесто. Хочешь, колобка сделай, а хочешь – змейку. Ты даже шею свернуть им не можешь, потому что у них нет шеи. Они бес… беспозвоночные! Ого, оказывается, выговорила! В испанском такого и слова-то нет, наверно.

Она снова рассмеялась.

– Все-таки не пойму, почему здесь нет никого из наших? Неужели всех землян бросили на переднюю линию?

– Не, я же говорила, что кто-то из наших где-то тут вертится. А почему мало?.. Понимаешь… Если не считать массудов, вот эти все ребята нас побаиваются. – Она показала рукой на группу, в которой были о’о’йаны, с’ваны, бир’риморы и еще кто-то. – А, может, мы им просто не особо нравимся, кто знает? – Она пожала плечами. – Не важно. Если гивистамы, о’о йаны или высокомерные вейсы почему-либо не хотят общаться с нами, мы это не принимаем близко к сердцу. Со с’ванами полегче, но никогда не знаешь, что у этого бородатого коротышки на уме. Тебе это знакомо, а? Я как-то спрашивала одного с’вана, что это, мол, нас так чураются? Знаешь, что он мне ответил? Говорит, многие расы Узора отличаются слишком «тонкой чувствительностью». Словом, я поняла. Мы тут шумим порой… Но, черт возьми, чего они бы от нас хотели? Здесь тебе не вечеринка с шампанским, а война! Но я говорю, что все равно их поняла. Им это дело не по вкусу…

– Нам это дело тоже не по вкусу, – раздраженно заметил Уилл. – Участие в боевых действиях возрождает в людях ту регрессивную черту, от которой человечество только-только вроде бы начало избавляться!

– Ага, это ты избавился, парень, а у меня всю жизнь шли сплошные бои.

– Значит, вы все-таки были какое-то время в армии!

Уилл решил, что поймал девушку на слове и сейчас все объяснится.

– Не в том качестве, на которое ты намекаешь… Но вообще то я имела какое-то отношение к солдатам. Видишь ли, дружок, я профессиональная puta. Ну, шлюха, проститутка. А из Мехико я убралась, потому что мой сутенер решил пустить мне немного крови. Я слышала, что в Канкуне шляется много богатых туристов, поэтому и подалась прямо туда. Однажды ко мне пристал психоватый англичанин и стал задавать мне разные странные вопросы. Затем он показал мне столько золота, сколько я никогда не видела даже в ювелирном. И сказал, что кое-что может перепасть и мне. За такими бабки я готова была сделать ему все что угодно, но он сказал, что мои услуги ему не потребуются. Потом у нас состоялся длинный разговор. Он все уговаривал меня. Говорил, почему бы мне не попробовать? Ну, и я тоже мозгами пораскинула. Подумала: а что мне терять-то, собственно? И потом я сказала ему: мол, черт с тобой – давай! Мне нужно было как можно дальше убраться от Мехико, потому что наши сутенеры никогда не любили шутить. А Белиз был дальше, чем Канкун. – Она хохотнула. – Тогда я, конечно, еще не подозревала о том, как далеко я окажусь!

С этими словами она хлопнула его по спине.

– Повезло Марии, да? Ну, а ты?

– Я музыкант. Композитор, – без воодушевления ответил Уилл.

Ее лицо осветилось.

– Не шутишь?! Я петь люблю. И вообще собиралась стать певицей. Ты хоть знаешь, сколько бедных девчонок на весь Мехико? Шестнадцать миллионов, не меньше! И половина хотели бы стать певицами. Вот и я тоже. Правда, пела я неважно, зато шлюха из меня вышла классная! Теперь у меня, понятно, работа получше. А недавно меня сделали капитаном. Сказать, почему? Потому что у меня рука отродясь не дрожала. Потому что я говорю всегда прямо и честно. И ничего не боюсь. Ну, что скажешь? Пока что у нас есть один полковник и несколько майоров. Но это только начало. Когда поступит пополнение, нас повисят в званиях. «Майор Эчеваррия». Звучит? Мне тоже нравится! Слушай, хочешь грохнуть парочку криголитов? Это я тебе моментально устрою! И оружие дадим!

– Я не хочу никого у-би-вать, – глухо проговорил Уилл. – Я прилетел только для того, чтобы посмотреть, как у вас тут идут дела.

– Нормально идут дела, парень. Отлично идут! – Она нахмурилась. – Слушай, хочешь поболтать с другими солдатами? Похоже, я тебе не нравлюсь…

– Дело не в этом, – тут же отмахнулся Уилл. – Просто…

– О’кей, нет проблем. Все ясно, можешь не объяснять. Столько всего на тебя сразу навалилось, да? Ты и не ожидал такого? Понятно… Знаешь что? У нас тут один спецотряд. Ребята уже, наверно, здесь. Могу познакомить.

– Ну, как вообще воюется? – Этот вопрос он не хотел задавать, но его нельзя было избежать. Извращенный интерес. Как у зрителя боксерских поединков. – На передовой, я имею в виду?

– Ну, это я тебе расскажу. Силы амплитуров уже подобрались к окраинам одного большого местного города, который недалеко отсюда, когда командование решило сбросить нас с массудами. С того времени мы оттеснили противника километров на тысячу, честное слово! А скоро мы вообще скинем их с планеты. Здесь это не так уж трудно сделать. Никакой тебе Европы или Африки, куда можно было бы смыться. Один всего материк. После него только водичка. Мы обойдем с флангов всю их банду и ударим по главной снабженческой базе с тыла. А если они не побегут и повернутся против нас, мы каждого порубим на мелкие кусочки. Никто обо всем этом и не мечтал здесь до нашего прибытия. Массуды хорошо воюют, но они слишком прямолинейны. У нас другое видение обстановки, и мы не любим слишком долго болтать. К тому времени, когда они обычно заканчивают обсуждение плана атаки, мы уже отдыхаем после боя. Всегда приходится подгонять их. И вообще, похоже, мы для них слишком скоры на ногу. Но они нас любят. Ведь наша помощь – это означает уменьшение потерь среди массудов. Нам бы подкинуть еще пару тысяч ребят с крепкими кулаками. Из тех, кто попроще. Как там на Земле-то?

– Все то же. – Уилл ответил первое, что попалось на ум.

– Эй, нам бы сюда хороших вояк! Настоящих! Здесь есть уже немного, но маловато пока. Вербовали во время отпусков. Один из наших майоров – русский. Когда он узнал о нас, тут же вместе с женой и детьми вскочил на корабль. Это было на Ямайке. Неплохой парень. По-массудски шпарит похлеще меня.