Книга Каратель - Иван Тропов

– Не очень.

– Ей необязательно влезать в тебя, чтобы что-то изменить. Она может изменить тебя одними разговорами. Если ты будешь долго возле нее, она приручит тебя и не влезая. Одними словами.

– Хороша хозяйка, с ошейником и на привязи…

– Ну и что? Ты думаешь, для нее это большая трагедия, посидеть на ошейнике месяц? Или даже год? Или два? Это для тебя огромный кусок жизни. А для нее лишь мимолетный эпизод. Как отдать ладью, чтобы через два хода выиграть партию.

– Кать, тебе говорили, что ты параноичка?

Еще большая, чем я…

– Я единственная, кто выжил из нашей компании, Крамер.

Я вздохнул. И это я здесь упрямец?

– Она только делает вид, что смирилась, – сказала Катя. – А сама ищет к тебе подходцы. Понимаешь?

– Ладно, Кэтти, – вступил Виктор. – Перестань пугать нашего бесстрашного охотника. Он простой, но правильный.

– Он доверчивый, как щенок!

– Да ладно, Кэтти. Не перегибай. Не все так плохо. Женщинам нужна твердая рука.

– Это говорит человек, который всю жизнь охотится на женщин, которые делают с мужчинами все что хотят?

– Это говорит человек, подозревающий, что не все так просто… Ну что. – Он дернул подбородком. – Вот и все, собственно. Тут край города. Там дальше только бывший совхоз, и то не сразу… Там сначала лесок. Да и совхоз этот давно уже…

– Совхоз? – задумчиво повторила Катя.

Она глядела на обочину. Метрах в двадцати от нас, чуть не доезжая до поворота, сливаясь с голыми кустами, торчал накренившийся ржавый столбик. На нем висела такая же рыжая железная табличка, вся в отслаивающихся хлопьях ржавчины. И все-таки какие-то буквы там еще угадывались.

И даже какой-то рисунок был. Что-то рогатое. И словно бы пятиконечное, как бородка, уши и рога…

…и рубиновые глаза.

Смешно верить, что это всего лишь камни. Нет, это не камни.

Это взгляд, торжественный и строгий, наперед знающий, что меня ждет…

Я тряхнул головой, оскалившись. Какой, к дьяволу, козел – здесь?! Здесь, на краю городка, полного жизни, под ярким солнцем, на придорожном указателе?!

Или этот козел мне теперь всюду будет мерещиться? Как прежде преследовали вороны… Все-таки надо было вырвать ему глазки. Вот ворона я придушил – и сразу сны наладились. Надо бы и с этим козлорогим так же попробовать.

Виктор тронул машину, медленно прополз к самому указателю, нагло скосив на противоположную сторону дороги.

– Что-то там… лагерь… «Буренушка», – с трудом разобрал он.

– Пионерский, – разглядела Катя.

– Мм? Да, пионерский… – согласился Виктор. Хмыкнул: – «Буренушка»… Присовхозный, должно быть. Потому его даже на картах нет, как часть совхоза числился… Только того совхоза давно нет, и того пионерлагеря тоже, одни пустые развалюхи там и остались, если вообще хоть что-то осталось… А жаль. Дорожку туда успели сделать хорошую, не то что…

Он стал разворачиваться, и машину затрясло.

Хорошая дорога – на вид больше пары лет и не дашь, хотя совхозов и пионерлагерей нет уж сколько, – шла по самому краю города до этого поворота и уходила к совхозу. А возвращаться обратно к центру – опять по старой раздолбанной, по которой мы сюда и приехали. Она была на пару ладоней ниже уровня новой дороги. Такая растрескавшаяся, что и не понять, чего больше – старых кусков асфальта или щебенки, выбравшейся снизу подышать свежим воздухом…

– Стой! – рявкнули мы с Катей в один голос.

От неожиданности Виктор вжал тормоз так, что машина стала намертво. Нас мотнуло в сиденьях вперед и обратно.

– Что?

– Дорога… – сказал я.

– Крыша, – сказала Катя.

Она смотрела не на дорогу, а вверх, прильнув к стеклу дверцы. Я пригнулся, чтобы из-за Виктора и подголовника его сиденья тоже разглядеть, что там.

Меж высоких сосен проглядывал краешек крыши.

Совсем чуть-чуть, но и этого было достаточно.

– Что там? – Виктор тоже пригнулся.

– Крыша, – повторила Катя.

– И что?

Он не был у той больницы. Не был за моргом. Не видел пристройки. Не видел ту сочно-красную черепицу, что почти светилась изнутри, мокрая после дождя.

Точно такая же.

Виктор, хмурясь, поглядел на Катю, на меня. Медленно вполз обратно на хорошую дорогу и доехал до поворота к совхозу. Повернул – и снова затормозил.

Впереди был еще один знак. Новый, большой и яркий: «Проезда нет. Детский пансионат „Веселые ягнята“».

Отсюда, между стволами сосен, голых снизу, уже проглядывали и бледно-голубые стены ухоженных домиков. За невысоким забором из прутьев. И литая решетка высоких фигурных ворот. В центре створки выгибались вверх, будто набегали волнами.

Это все в лесу слева.

Справа лес сходил на нет, где-то ниже была река. Напротив ворот уже начинался обрыв. А между забором и обрывом дорога шла дальше. Мимо ворот, вдоль конца забора и дальше, поворачивая вместе с обрывом влево, за выступ леса.

Виктор стал сдавать назад.

Глава 4СУСЛИЦЫ

Издали казалось, что лес окружает пансионат, подходит впритык, вползает между домиками…

Увы, все было и так, и не так.

Ближе к границе пансионата смешанный лес кончился – дальше была пустота, с редкими стволами старых сосен, высоченных как мачты. Все ветви далеко вверху, пониже старые сучки, а внизу только пустота и редкие стволы. Ни молодняка, ни кустов, ни даже остатков травы над землей – только ровный рыжий ковер старой хвои.

Если присмотреться, под слоем сухих игл угадывались подрубленные прутья кустов и молодняка. Поймают каблук или носок ботинка лучше любого капкана. И покалечить могут не хуже. Зажмет ступню, и, если на бегу, запросто можно порвать сухожилие. В темноте тут лучше не бегать…

Днем тоже не побегаешь.

Пансионат отделился от леса забором – простенький забор из прутьев, с фигурными пиками поверху. Невысокий, и перелезать удобно. Только уж лучше был бы высокий из бетонных плит, где не за что схватиться. За него хотя бы можно спрятаться.

Дальше за забором была та же простреливаемая взглядом пустота – редкие стволы сосен, только вместо рыжего слоя хвои ухоженный, ровненький газон. Трава непривычного оттенка, будто подернутая изморосью. Похоже, и зимой останется такой же серо-зеленой, даже под снегом. Вечно серо-зеленая…

На газоне, черноземными пятнами, шестигранные клумбы – низкие-низкие, даже кошке за такой не спрятаться. А дальше уже окна и стены.

Что-то одноэтажное и длинное, окон в десять. Явно старой постройки, из кирпича, но стены аккуратно оштукатурены, ровно выкрашены в бледно-голубой цвет. Сверху черепица, металлическая, красная – такая знакомая.