Книга Перелом - Робин Кук

— Кто такой этот Алан Смитхэм? — спросил Джек.

— Мы с ним познакомились в колледже. Занимались в одной группе химией и биологией. После этого я поступила на медицинский факультет, а он стал биохимиком. Сейчас мы работаем всего в нескольких кварталах друг от друга.

— А как насчет отдыха и восстановления красоты? — спросил Джек.

— Отложу на завтра. Этой работой вы меня крепко зацепили. Мы обязаны вытащить вашего зятя из когтей алчных юристов.

Глава 20

Ньютон, штат Массачусетс

8 июня 2006 года, 21.05

Алексис ответила после четвертого гудка. Набрав ее номер, Джек положил аппарат на пассажирское место. Он ехал из похоронной конторы в Мемориальную больницу Ньютона. Джек решил повидать доктора Матта Гилберта и Джорджину О’Киф до окончания их смены. Это было спонтанное решение. Он принял его, когда они с Латашей, закончив аутопсию, вышли из похоронной конторы. Латаша сказала, что ей надо заехать домой, чтобы покормить собаку, а по пути она забросит образцы в токсикологическую лабораторию и попросит Алана позвонить как можно скорее. Она также сказала, что возьмет две пиццы в какой-нибудь ночной забегаловке. У Джека был выбор: ехать вместе с ней или воспользоваться паузой для того, чтобы заехать в больницу. Он выбрал второе.

— Я знала, что это ты, — сказала Алексис.

— Ты меня слышишь? — спросил он. — Мой телефон на спикере.

— Прекрасно слышу. Ты сейчас где?

— Я постоянно задаю себе тот же вопрос, — пошутил Джек. Его подавленное настроение из-за аутопсии, которая не выявила ничего интересного, теперь было почти в зените. Его вдохновлял энтузиазм Латаши и перспектива получить помощь токсиколога.

— Ты, похоже, в прекрасном настроении. Что происходит?

— Ничего особенного, если не считать того, что я еду в Мемориальную больницу Ньютона.

— С тобой все хорошо?

— Лучше быть не может. Я хочу ненадолго заскочить в лечебницу, чтобы задать пару вопросов тем ребятам из отделения неотложной помощи, которые занимались с Пейшенс Стэнхоуп.

— Ты провел эксгумацию и аутопсию?

— Да.

— И что же ты обнаружил?

— Кроме рака толстой кишки, не имеющего отношения к инфаркту, ничего.

— Ничего? — не скрывая разочарования, переспросила Алексис.

— Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, потому что чувствовал то же самое. Я был совершенно подавлен. Но теперь, как мне кажется, я получил неожиданный подарок.

— Что за подарок?

— Если бы я обнаружил болезнь сердца, которую ожидал найти, или нечто более экзотичное, на что надеялся, я бы на этом успокоился. Но тот факт, что сердечного заболевания у нее не было, требует объяснения. Конечно, у нее мог быть какой-то фатальный дефект сердца, который мы не смогли обнаружить через восемь месяцев после смерти, но я все же склоняюсь к тому, что существовали какие-то иные факторы, говорящие в нашу пользу. Меня в этом мнении укрепляет рвение, с которым Фазано боролся против аутопсии, и то, как Франко пытался столкнуть меня с этой проклятой дороги. Но больше всего меня убедили угрозы в адрес твоих детей. Как они, кстати?

— Прекрасно. Они ведут себя крайне осторожно, и им очень нравится жить у бабушки. Она, как всегда, делает все, чтобы их испортить. Но вернемся к тебе. Что ты хочешь сказать?

— Сам точно не знаю. У меня есть кое-какие соображения, хотя неизвестно, чего они стоят. Смерть Пейшенс Стэнхоуп и борьбу с аутопсией следует рассматривать раздельно. За угрозами мог стоять Фазано и его команда, и его мотивом была чистая корысть. Но я, честно говоря, не вижу в этом особого смысла. С какой стати они врываются в твой дом, а затем позволяют мне беспрепятственно провести эксгумацию? Мне кажется, что все три события между собой не связаны. Фазано угрожал мне по причине, которую не постеснялся назвать. У Франко взыграло самолюбие, после того как я въехал ему коленом между ног. Поэтому наши с ним отношения никоим образом не связаны с Пейшенс Стэнхоуп. Не имеет объяснения лишь проникновение в твой дом.

— Все это очень сложно, — жалобно произнесла Алексис. — Если моим девочкам угрожал не Тони, то кто мог это сделать?

— Понятия не имею. Но я себя спросил: какие мотивы могли стоять за этим поступком, если это не имеет отношения к Фазано и деньгам? Ясно одно: это была попытка не допустить аутопсию, после которой мы могли что-то узнать. Но что мы могли бы выяснить в результате вскрытия? Мы, например, могли бы узнать, что Пейшенс Стэнхоуп скончалась от передозировки лекарства или от того, что ей в больнице дали вообще не тот препарат. Больницы — огромные организации с большим числом акционеров. Там крутятся очень серьезные деньги.

— Чистое безумие, — ответила Алексис. — Больница и запугивание моих детей?..

— Алексис, ты хотела, чтобы я приехал в Бостон с безумными идеями. Так получи одну из них.

— Да. Но чтобы больница!.. И ты поэтому сейчас туда едешь?

— Да, — признался Джек. — Я думаю, что неплохо разбираюсь в характерах людей, и на меня произвели очень хорошее впечатление врачи из отделения неотложной помощи, с которыми я говорил во вторник. Они откровенны, естественны, и я хочу потолковать с ними еще раз.

— И о чем же ты собираешься их спросить? — усмехнулась Алексис. — Спросишь, не совершили ли они чудовищную ошибку, из-за которой, чтобы спрятать концы в воду, больнице приходится терроризировать моих детей? Полная чушь!

— Если излагать это подобным образом, то моя версия действительно покажется притянутой за уши. Но я все равно с ними потолкую. Аутопсия еще не окончена. Я хочу сказать, что вскрытие как таковое завершено, но нам еще предстоит получить результаты токсикологической экспертизы и самим взглянуть в микроскоп. Кроме того, мне надо точно узнать, какие лекарства получала Пейшенс Стэнхоуп, чтобы сообщить об этом токсикологу.

— Что же, это звучит более разумно.

— Помимо предположения о возможной передозировке или ошибке с лекарствами у меня есть и другие идеи. Хочешь послушать?

— Выслушаю в надежде, что очередная идея не окажется столь же безумной, как предыдущая.

Джек хотел блеснуть остроумием, но сдержался.

— Все действия врачей больницы исходили из того, что у Пейшенс Стэнхоуп инфаркт. Инфаркт и сопротивление аутопсии — два различных, но имеющих отношение друг к другу обстоятельства. Что, если за тем и другим стоит один и тот же человек?

Джек выдержал паузу, позволяя Алексис осмыслить его слова.

— Не уверена, что понимаю тебя, — сказала она. — Ты хочешь сказать, что кто-то спровоцировал инфаркт, и теперь всеми силами пытается не допустить, чтобы это открылось?

— Именно!

— Не знаю, Джек. Это предположение тоже достаточно безумно. Мне кажется, что ты говоришь о Джордане.