Книга По ком воют сирены - Александр Чернобук

Звонок во входную дверь не дал Секе ни закончить свою мысль, ни притворить ее в какие‑либо конкретные действия. Он отпустил девушку, достал пистолет, взвел курок и на цыпочках направился к входной двери, шепотом приказав:

— Сидеть тихо, мочалки. Убью. Не сомневайтесь.

Беззвучно подошел к выходу и, страшно ругаясь про себя, начал миллиметр за миллиметром открывать дверной глазок.

Удар чудовищной силы снес дверное полотно с петель и выворотил из косяка замок. Сека инстинктивно выставил вперед руки, встречая летящую дверь. Пистолет упал на пол. Массивная дверь сбила его с ног. В комнате на все голоса заверещали девушки. Закричал тонким голосом проснувшийся Вадик.

В квартиру ворвались люди в камуфляже, масках и с автоматами наперевес. Двое быстро извлекли из‑под двери Секу, не церемонясь уложили лицом вниз, шмякнули носом об пол и защелкнули на запястьях заведенных за спину рук наручники. Остальные, быстро пробежав и внимательно осмотрев все помещения квартиры, собрались в зале, с интересом рассматривая перепуганных молодых женщин и истошно кричавшего ребенка. От их габаритных фигур в комнате стало тесно.

— Все закончилось. «Альфа». — Один из здоровяков снял маску, как бы представляясь. — С вами все в порядке?

— Да–а-а–а-а, — глотая слезы, запричитала Света. Тело ее забилось в конвульсиях. От пережитого ей стало так страшно, горько и обидно за себя, что ее вырвало прямо на диван.

Татьяна плакала молча и машинально качала сына, не слыша его крика.

Дележ

— Вы уже ходите парами? По одному страшно? — Игнат улыбнулся вошедшим в бар Святу и Фролу, демонстрируя прокуренные, но крепкие зубы.

— А то! Времена какие наступили. На улицу без охраны стремно выйти. Ужас. — Свят положил на табурет возле барной стойки тяжелый кейс. — То ли раньше было, во времена страны непуганых идиотов. Тишь да гладь.

— А осетин в нашем городе что, совсем не обижают? Только нас, коренных жителей? Импортные владельцы столичных кабаков спят спокойно? — Фрол взгромоздил на чемоданчик Вячеслава целлофановый пакет, по виду тоже довольно тяжелый, а по форме напоминающий большой, несколько плоский кирпич.

— Здоровеньки були! Живите богато! — Игнат протянул руку для пожатия, щурясь и гримасничая.

— Вот это номер. Период акклиматизации, я вижу, у тебя уже закончился. Салют. — Хлопнул по ней Фрол.

— Причем давно.

— Здравствуйте, — более сдержанно поприветствовал хозяина заведения Свят. — Нам не помешало бы что‑нибудь освежающее. Как Фрол? Или мне это только кажется?

Мужчины уселись на табуреты и требовательно уставились на бармена. Фрол достал сигареты и закурил:

— Ну? Чего мешкаем?

— Все понял. Сейчас. — Игнат споро загремел рюмками и бокалами.

— Вот это правильно. — Свят поднял бокал с коньяком и придвинул к себе блюдечко с ломтиками лимона.

— Фенита ля комедия. — Фрол поднял рюмку с водкой. — Игнат! Тара маловата. Ну, да ладно. Для начала хватит. Давай с нами. Накатим по чуть.

— Я же на работе! Или это уже не называется работой?

— Сегодня можно. Присоединяйся.

— Ну, если так, тогда конечно. — Осетин плеснул себе водки. — За ваши успехи.

— Спасибо, — кивнул Вячеслав и мелкими глотками сразу истребил весь свой коньяк.

— Что там мои? Кто‑то уже пришел? — Фрол поставил пустую рюмку на стойку и отпил из стакана с соком.

— Ваше пиво с фисташками и одна водка с соком уже здесь. Второй пока еще нет…

— Какой? — Ухмыльнулся Фрол. — Дерзкой или нормальной?

— На месте нормальная водка с каштановыми волосами.

— Мартын, — констатировал Свят, не понимая сути разговора, и вопросительно посмотрел на Фрола.

— Сека на Игната наезжает. Не дает дышать спокойно. Вторая дерзкая водка — это наш Игорь.

— С чего это вдруг? По какому поводу ему неймется? — удивился Свят. — Непримиримая зековская философия?

— Типа того. Неприятие людей торговой профессии, — пояснил Фрол.

— Спасибо, что хоть барыгой меня не назвал, — заметил осетин.

— Да брось ты, Игнат! Не бери в голову. Давай еще по одной. Мы тему свою закончили. У нас типа праздник.

— Я уже это понял. — Бармен наполнил рюмки водкой, а Святу плеснул в бокал «Хеннесси». — Ваше пиво, между прочим, отказалось от фисташек и пьет сегодня водку.

— Ясное дело. День сегодня особый.

— Ждут нас с нетерпением. Наверно, уже вторую бутылку начали? — поинтересовался Фрол.

— Скорее, уже заканчивают. — Бармен взялся за полотенце и принялся натирать высокий шестигранный стакан.

— Тогда нам следует поторопиться. Дабы успеть застать их в добром здравии и трезвом рассудке. — Свят выпил одним глотком коньяк и встал. — Пошли, Фрол, последние штрихи сотворим.

— Игнат! Придет вторая водка, которую в обиходе называют Игорем Секой, дашь ему пару пузырей, пусть занесет, — хохотнул Фрол, взял с табурета пакет и кейс, последний протянул Святу. — Идем.

Мартын и Ключник скучали, разбавляя вяло текущее время частыми порциями водки. Разговор у них не клеился, оба с нетерпением ждали получения своей доли. При переделе денег нервничать начинают даже люди с железной волей. Эти двое исключением не были. Желание поскорее получить свою долю легко читалось на их физиономиях.

— Заждались? А вот и мы! — с порога весело заявил Фрол.

Сидевшие за столом не проронили ни звука. Их глаза пристально всматривались в лица вошедших.

— Все в порядке! — кивнул им Вячеслав.

Подойдя к столу, Фрол отодвинул в сторону бутылки, стаканы, рюмки, тарелки, взял пакет за дно и вытряхнул его содержимое на зеленое сукно. На скатерть с приятным стуком посыпались, образуя горку средних размеров, пачки денег. Свят зашел с другой стороны стола, поставил на столешницу свой чемоданчик и открыл. «Дипломат» был тоже полностью заполнен аккуратными пачками. Вячеслав начал по одной доставать их и бросать в общую кучу. Бух, бух, бух, бух.

Все это происходило в полнейшей тишине. Присутствующие завороженно следили за образованием денежного Везувия. Упаковки долларов смешивались с брикетами, состоящими из национальной валюты. Когда последняя пачка, перетянутая лентой банковской упаковки, звучно шлепнулась поверх пирамиды и Свят защелкнул замки кейса, первым не выдержал Ключник:

— Опаньки! Опаньки! Опатулечки! Вот они, родные! Наконец‑то. — Виктор радостно оскалился, потер руки и запел: — «По тундре, по железной дороге, где мчится курьерский Воркута — Ленинград…»

— Да. Это именно то, что есть! Имей совесть это знать! — Философски, хоть и не совсем трезво, заметил Мартын и потянулся за бутылкой. — За это стоит выпить!