Книга Черный Бумер - Андрей Троицкий

— Если вы все знали, — Ландау моргал веками, будто собирался всплакнуть, — так что же вы играли со мной, как кот с мышкой?

Краснопольский уже забыл о существовании компьютерного гения. Сидя на кровати он набирал номер Мещерякова. Ехать за Бобриком, прихватив с собой одного Фомина и пару стволов, так себе вариант. Бобрик очень даже неплохо управляется с оружием, если сумел на той речке троих положить. Есть у Краснопольского свои бойцы. Крепкие парни, которые умеют держать в руках оружие. Если брать их с собой, придется обрисовать ситуацию, рассказать что и как, на кого охота. А это лишнее. Чем меньше людей знают о предстоящем деле, тем меньше разговоров. Чеченцы в курсе проблемы. А Мещеряков обещал помощь в случае необходимости. Вот пусть они и едут.

* * *

Элвис остановил на мотоцикл на берегу, по песчаному откосу спустился к воде и стал разглядывать полузатонувший буксир, похожий на огромный ржавый утюг. Такая рань, что птицы еще не проснулись, первые предрассветные сумерки окрасили мир в серо-голубые тона, над водой поднимался пар, а на противоположном берегу, над дальним лесом повисло розовое облако. Элвис подумал, что день обещает быть теплым и ясным, утренний холодок исчезнет, как только появится солнце. С первого взгляда понятно, что обитатели судна спят без задних ног и проснуться нескоро. Сняв штаны и ботинки, Элвис ступил в холодную воду и медленно побрел к сходням. Местами вода поднялась выше колен, местами доходила до пояса. Элвис, поеживаясь от холода, зацепился со стойку сходен, поднялся на борт, держать за канат.

— Эй, есть тут кто-нибудь? — крикнул он. — Бобрик, просыпайся.

Тишина, слышно, как мелкая волна ударят о борт буксира, и поскрипывает дверь в рубку. Поеживаясь от холода, Элвис влез в штаны, натянул ботинки, сделал несколько приседаний, чтобы немного согреться. Через минуту он спустился в трюм и, святя фонариком, начал осмотр с носового отсека. Пространство внутри корпуса тесное, разделенное поперечными переборками. Под ногами валяется всякий хлам, буксовочные тросы, железяки неизвестного назначения. За десять минут Элвис обшарил буксир с носа до кормы, уяснив, что кроме него здесь никого нет.

В машинном отделении пустота, силовую установку, топливные и масляные цистерны с буксира давно сняли, автогеном вырезав кусок палубу, подняли дизель наверх. В двух каютах полный разгром: склад пустых бутылок и негодного тряпья. За кормовой переборкой царил порядок, некое подобие человеческого уюта. Элвис, выключив фонарь, сорвал тряпку, закрывающую иллюминатор и осмотрелся. Здесь стояли четыре узенькие железные койки, на одной из которых стопкой сложены шерстяные одеяла. В углу самодельная печка, сделанная из бочки, колено трубы уходит в иллюминатор. В другом углу пара закопченных на огне кастрюль, двухсотлитровый бак с питьевой водой, поломанные на дрова ящики, по дощатому полу рассыпаны подмокшие сухари. Кажется, здесь еще пахнет человеческим жильем.

Элвис поднялся наверх, заглянул в надстройку над палубой, превращенную в свалку мусора. Разбитые стекла, пепелище костра, стены рубки испещрены непотребными рисунками. Ясно, Бобрик и Ленка ушли отсюда совсем недавно, но куда они делись? Собираются ли вернуться? И где их искать? Присев на ящик у сходен, Элвис, задумчиво глядя на горизонт, прикурил сигарету. Бледный полукруг солнца поднялся над лесом, туман над водой сделался прозрачным. Наверно, жарким летом тут благодать. На покатой палубе удобно загорать, и вода в реке чистая. Но сейчас, осенью, эта ржавая лоханка не лучшее место, где можно спрятаться от злых людей или правосудия. Гадая, куда могли деваться обитатели буксира, Элвис глянул в сторону сходен и присвистнул от удивления.

Осколком кирпича на палубе нацарапаны несколько слов. Буквы большие, приметные. Трудно было сразу, забравшись на буксир, не заметить у себя под ногами надпись. «Нашим друзьям, — накарябал Бобрик. Мы отсюда в пяти км. прямо по дороге на базе ПМК. Боб». ПМК — это, кажется, передвижная механизированная колонна. Боб не теряет времени зря, бегая от ментов, он определился в механизаторы. Усмехнувшись, Элвис посмотрел за борт, влезать воду хотелось меньше всего на свете. Он еще раз подумал, что впереди хороший день, но не худо бы перекусить, потому что во рту уже сутки не было ни крошки, и хоть немного вздремнуть, чтобы ушла накопившаяся усталость.

* * *

Элвис нашел, что искал без особых проблем, единственная дорога, проходившая через мелкий молодой лес, обрывалась у ворот с облупившейся табличкой «въезд на территорию строго запрещен». База ПМК газового управления расположилась на ровной поляне возле леса. Когда-то территорию обнесли забором из горбыля, поставили рубленный дом, дровяной сарай и добротный сортир. Сейчас забор местами развалился, дом осел и почернел от старости, а завалившийся на сторону сортир не устоял бы без мощных подпорок. На зиму сюда свозили бытовки строителей, занятых на прокладке газовых труб в дальние населенные пункты области, кое-какую технику, ригеля, бобины с кабелем и другое имущество.

Сейчас, газовые трубы еще тянули, до заморозков далеко, база пустовала. Возле ворот с другой стороны забора стояли два списанных строительных вагончика, снятые с колес, трактор без движка, на задах навален штабель негодных труб разного диаметра. У базы был штатный сторож, он же завхоз, мужик из ближней деревни. Но летом и осенью, когда тут караулить нечего, а на ржавые трубы воров не найдется, сторож появлялся раз в неделю, не чаще.

Честная компания во главе с Бобриком оказались здесь волею случая. Вчера под вечер на берегу реки остановилась синяя Мазда, через пять минут на борт буксира поднялся парень, представившийся Константином Логиновым, другом Ларисы Демидовой. Гость побродил по палубе, спустился вниз и, осмотрев помещение с койками и печкой, заявил, что ночевать тут нельзя: у Ленки сломана нога, не хватало только воспаления легких, тогда до могилы два шага останется. Переезд не занял много времени. Собрали те продукты, что Бобрик выменял в деревне, Костя посадил Ленку на загривок и перетащил на берег. Бобрик вывез из кустов мотоцикл. Вскоре они въехали на территорию базы. Железным прутом Костя раскурочил навесной замок на двери дома, натаскал дров из поленицы и растопил печку. В доме оказалось все, что нужно для жизни. Несколько пружинных матрасов, поставленных на кирпичи, одеяла, кое-какая посуда и даже несколько стаканов.

* * *

Элвиса усадили за стол у окна, накормили вареной картошкой и плохо прожаренным мясом с кровью. Махнув полстакана разведенного спирта, он закурил. На койке у окна лежала Ленка, под сломанную ногу, чтобы не развивался отек, подложили ватник. Она старалась улыбаться и весело поглядывать на Элвиса, словно ждала от него каких-то хороших слов. Но улыбка получалась жалкой, да и сама Ленка выглядела так себе. Паршивая жрачка и холодные ночи на старом буксире дают себя знать: нос покраснел от хронического насморка, губы потрескались, лицо бледное, глаза запали. На дворе копошился неряшливый заросший щетиной мужик Миша Блохин. Вместе со всеми, под одной крышей, ему тесно. Миша чувствует свою вину, что не довез до места чужие деньги, вот и нашел занятие во дворе. Развалил, а теперь перекладывает высокую поленицу дров у сарая.